Они были не одни - [66]

Бойко по-прежнему пас стадо Шумара, и Вита, отправляясь в лес за хворостом, тайно встречалась с ним. Она предпочла бы смерть разлуке с любимым и не допустила бы того, что случилось с Василикой. Она надеялась, что Гьика отстоит ее.

Налетел новый порыв ветра, еще более сильный, и над головами девушек, подобно разноцветным бабочкам, запорхали сотни листьев. Василика лежала на траве, положив голову на колени подруги. Вита гладила ее волосы, как любящая мать гладит своего обиженного ребенка. Издалека послышались голоса пастухов.

Хотя Вита и знала, что Бойко среди них нет, ей все же было приятно слышать эти голоса. Она представляла себе, будто Бойко зовет ее и как бы спрашивает: «Эй, Вита! Где ты?..» — и она, как зачарованная, идет на этот зов. А Бойко, увидев ее, отбрасывает в сторону пастушеский посох и торбу, заключает ее в объятия и прижимает к самому сердцу.

Теперь голос раздается где-то совсем близко, — пастух подходит к поляне. Вита обрывает нить своих сладостных мечтаний:

— Вставай, Василика! Пойдем! Не надо, чтобы нас здесь застали…

Девушки поднимаются. У Василики лицо опухло от слез. Она вытерла его концом головного платка и, взяв за руку подругу, направилась в лес. На поляну из чащи вышли остальные девушки, нагруженные вязанками хвороста. Василика и Вита, присоединившись к ним, шли на некотором расстоянии и продолжали беседу.

Рассказ Василики огорчил Виту, ей стало жаль несчастную подругу.

Спустя несколько дней, увидевшись с Петри, она подробно рассказала ему, как Василика мучается. На это Петри только воскликнул:

— Что за злодей ее отец!

А когда наступил вечер, Петри осторожно пробрался к огородам Рако Ферра, надеясь хоть на мгновение увидеть любимую. Но в этот вечер Василика не вышла из дому.

Проходили дни, а Петри все так и не удавалось повстречаться с невестой. Видимо, отец держал ее взаперти. В действительности так оно и было. Вернувшись из Корчи, Рако узнал, что Василика ходила вместе с Витой за хворостом, и пришел в такую ярость, что даже поколотил жену, вообразив, что это она отпустила Василику в лес. Теперь он сам следил за дочерью, а если ему случалось отлучиться на базар в Корчу, поручал это дело своим надежным друзьям. Никто в селе, кроме Виты и Петри, не знал о мучениях бедной девушки. Вита сдержала слово и никому не выдала подругу. Петри тоже молчал.

* * *

Выпал первый снег. Забот у крестьян прибавилось: с утра отправлялись они в лес за припасенным с лета кормом для скота. Члены семейства Ферра старались при этом не встречаться с членами семьи Зарче. Это очень задевало Зарче, и в особенности его жену. Она замечала, что каждый раз, когда ей приходилось заходить к Рако, ее встречали очень холодно, чуть ли не говорили «убирайся». А между тем Петри уверял ее, что в доме Рако Ферра его по-прежнему радушно принимают. Неужели сын ее обманывает?..

Так шли дни, и незаметно наступило рождество. Его отпраздновали, как и в прошлые годы. На дворе у Шумара устроили танцы девушки, а на дворе у Янкулы плясали парни. Старики смотрели на танцующую молодежь и радовались ее веселью. Ребятишки бегали взад и вперед, кричали и смеялись. Из Горицы на праздник в село вернулись угольщики. С гор спустились пастухи.

На третий день рождества все — и мужчины и женщины — собрались у Шумара. Теперь девушки танцевали вместе с парнями, да так, что было слышно по всему селу. А играли для них Кутини на дудке, Нгельи на барабане, и играли — надо отдать им должное — замечательно. К ним присоединился и Шето со свирелью, так что музыка вышла на диво. Раскраснелись девушки, а глаза парней метали искры. Словом, повеселились на рождестве!.. Последний танец открыл Петри; и до чего же он хорошо танцевал, и все на носках! Казалось, что он не касается ногами земли, а летает по воздуху.

— Пойдем, дочка, потанцуем! — послышался веселый голос старика Зарче. Среди девушек, которые стояли поодаль, он заметил суженую своего сына, подошел к ней и потянул в круг. — Пойдем, дочка, потанцуем!

Василика вспыхнула, смутилась и не хотела было идти.

— Иди, иди, когда тебя зовет сам свекор! — уговаривали ее подруги.

А мать удерживала ее за руку и возражала:

— Нет, сват, не надо ей, не надо!..

— Иди, иди же! — раздалось сразу несколько голосов.

Музыка продолжала играть, молодежь танцевала, но этот спор привлек всеобщее внимание. Веселый старик, так простодушно и ласково приглашавший потанцевать свою будущую невестку, оглядывался по сторонам и, заметив, что многие на него смотрят, сначала покраснел, затем побледнел и отошел в сторону.

— Отказала мне, не пожелала уважить свекра…

Тут к нему подошел Леший и как бы в шутку заметил:

— Дядя Зарче, ты уже вообразил, что Василика — твоя невестка, будто уже успел обвенчать ее!.. Э, нет! До свадьбы еще очень далеко!..

Зарче почувствовал насмешку и обиделся:

— Проваливай своей дорогой и не суй нос в чужие дела! — отрезал он и, не дожидаясь ответа Лешего, ушел со двора Шумара.

Кара Мустафа с ненавистью посмотрел вслед уходившему старику, и глаза его налились кровью. Затем он подошел к Рако и, злобно улыбнувшись, шепнул ему:

— Этой дерзости я ему не забуду!