Она живая! Она живая! - [3]

Мы втроем сгрудились вокруг, не сводя глаз с ее руки, которая медленно поднялась, а потом столь же медленно опустилась. Пальцы сжались и разжались, как бы разминаясь. Рука пошла вниз, медленно… плавно… и вдруг схватила Чейза за запястье, сомкнувшись на нем железною хваткой.

— Эй!.. — испуганно вскрикнул он. — Отцепите ее от меня!

Я видела, как напряглись железные пальцы, впиваясь в кожу Чейза.

— У-у-у-у-у! — завыл он от боли. — У-у-у-у-у-у! Моя рука! Моя рука! Она ломает мне руку!

Я повернулась к Гейтсу:

— Ее нужно остановить!

Гейтс только глаза таращил. Рот его распахнулся. Оцепенев от ужаса, мы смотрели, как железные пальцы все глубже вонзаются в руку Чейза.

Чейз снова заголосил от боли. А потом я вздрогнула и зажмурилась, услышав громкое, тошнотворное: «КРАК!»

3

Я сделала глубокий вдох. Потом ухватилась правой рукой за руку робота, а левой — за руку Чейза. Он выл, точно побитая собака, крепко зажмурившись.

Я хорошенько дернула, и пальцы Франсин разжались. Чейз вырвался и отшатнулся к стене, взмахнув пострадавшей рукой. Алая кровь окропила пол кухни.

— Твоя рука сломана? — крикнула я. — Сломана или нет?

Чейз отдувался, пританцовывая от боли и тряся рукой. Я отметила, что пальцами он все-таки шевелить может.

— Не… сломана, — выдавил он. — Только сильно порезана.

Гейтс исчез в коридоре и через несколько секунд вернулся с бинтами. Мы туго забинтовали Чейзу руку. На самом деле, порезы оказались не такими уж страшными.

Держась за руку, Чейз попятился от нас. Он нахмурился, сверля нас мрачным взглядом.

— Вы это нарочно подстроили, — пробормотал он.

— Ничего подобного, — возразила я.

— Мы не программировали Франсин давить ничьи руки, — добавил Гейтс.

— Нет, это вы, — твердил Чейз, растирая здоровой рукой пострадавшее запястье. — Я знаю, что это вы.

— Ты должен нам поверить… — начала я.

Но к моему изумлению, Франсин вдруг снова зашевелилась. Она откинула голову назад, приоткрыв рот. И издала звук, больше всего похожий на смех:

— Урк! Урк! Урк!

— Она еще и насмехается! — возмущенно завопил Чейз. — Какого черта? Вы, два дебила, запрограммировали эту дрянь смеяться надо мной!

— Нет. Клянусь!.. — начала я. — Мы этого не делали.

Гейтс поднял правую руку.

— И я клянусь. Ничего мы не делали. Мы вообще не умеем такого делать, Чейз.

— Урк! Урк! Урк! — снова засмеялся робот металлическим смехом.

Чейз направился к выходу — красный, как рак, лицо искажено злостью. Он погрозил нам пальцем:

— Я вам отплачу.

Я поспешила за ним:

— Послушай, Чейз, ты должен поверить нам. Извини за руку. И…

— Урк! Урк! Урк!

Чейза совсем побагровел.

— Я еще поквитаюсь, — процедил он сквозь зубы. — Не беспокойтесь. Я знаю, как.

Он повернулся и выскочил за дверь. Мы с Гейтсом смотрели, как он бежит по дорожке, придерживая перевязанную руку.

Повисло долгое молчание. Мы напряженно думали. Затем я повернулась к Гейтсу.

— Мы не программировали Франсин откалывать такие штуки. Что происходит?

4

Гейтс запустил руку в свои густые черные кудри. Под его пальцами они всколыхнулись волной, разлохматившись еще пуще. Его волосы в самом деле выглядят как живые.

Когда он посмотрел на меня, взгляд у него был задумчивый.

— Ничего не понимаю, — изрек он наконец.

Не шибко дельный ответ.

— Давай еще раз попробуем с яйцами, — сказала я.

Он опустил глаза на миску:

— Ты серьезно?

— А то как же, — ответила я. — Может, Франсин наконец разогрелась. Может, теперь все получится.

— Она только что чуть не раздавила Чейзу руку, как спелый томат, — возразил Гейтс. — Не думаю, что…

— Мы несколько недель программировали трюк с яйцами. Все должно работать. Просто Франсин не любит Чейза, — пошутила я.

Гейтс засмеялся.

— Ладно. Давай попробуем. Только держи руки от нее подальше.

Я развернула Франсин к кухонной стойке и пододвинула к ней миску с яйцами. Убедилась, что ее рука с длинными пальцами плотно сжата.

— Давай, запускай, — сказал Гейтс. А сам отошел на несколько шагов. Трус.

Но не успела я нажать на кнопку, как в кухню вошла миссис Бернард. И заморгала.

— Вы принесли эту машину в дом? А яйца зачем?

Миссис Бернард — наша нянька и домработница. Она уже довольно старенькая, полагаю, ей около шестидесяти. У нее короткие белоснежные волосы. Лучистые голубые глаза. На щеках всегда румянец, будто она чем-то взволнована. Она очень добрая, заботливая и работящая, но я никогда не видела, чтобы она улыбалась.

Она носит маленькие квадратные очки, которые постоянно съезжают на кончик носа. Ростом ниже нас с Гейтсом, а ведь нам всего двенадцать. Носит белые блузы, застегнутые до самого горла, с темно-серыми юбками до лодыжек.

— Мы проводим эксперимент, — объяснила я.

Нахмурившись, она покачала головой:

— Я только недавно прибралась в кухне. Не хватало только, чтобы эта машина устроила беспорядок.

— Это не машина. Это робот, — поправил Гейтс. — Мы его смастерили для нашего Кружка Робототехников.

Она принюхалась:

— А разве вы не должны вместо этого делать домашнее задание?

— Мы не будем устраивать беспорядок. Обещаю, — сказала я. — Можете сами посмотреть, миссис Бернард.

— Франсин будет бить яйца, — сказал Гейтс. — По одному.

Миссис Бернард снова нахмурилась.

— Вы соорудили эту машину, чтобы заменить меня?