«Она утонула...». Правда о «Курске», которую скрывают Путин и Устинов - [111]
БК: Почему так называемый второй подводный объект не был классифицирован?
ММ: Молчание.
КГ: Кстати, звучали заявления, что это были технические стуки.
ММ: Здесь ситуация была сложная. При исходном обнаружении мы зафиксировали два источника стуков: технические и ручные. Технические через некоторое время пропали, да так и не стучат наши станции. А по поводу ручных мое личное мнение, что, может быть, 23 человека в 9-м отсеке и погибли через 8 часов после катастрофы, уже тогда, когда отсек был затоплен. А в 5-м и в 5–6 и с отсеках могли и дальше оставаться живые моряки, которые продолжали стучать. И последние стуки мы слышали в 11.00 14 августа. Официального суждения по этому поводу я до сих пор не имею, и даже имея личное мнение, я не могу высказывать его, являясь членом правительственной комиссии.
БК: Членом какой правительственной комиссии вы являлись? В составе правительственной комиссии по расследованию гибели «Курска» под председательством Ильи Клебанова, созданной 14 августа 2000 года, вашей фамилии нет, нет вашей подписи и под актом правительственной комиссии. Зачем вы лжете?
ММ: Молчание.
БК: Кто и когда классифицировал стуки как технические?
ММ: Молчание.
Интервью Моцака завершается редакционным комментарием:
«Вице-адмирал впервые приводит серию доказательств того, что „Курск“ погиб в результате столкновения с иностранной подводной лодкой. Мы не знаем, почему он решил рассказать об этом именно сейчас. Военные, занимающие столь высокие должности, очень редко делают подобные заявления без согласования с руководством — вплоть до президента России. Если такое согласование было — значит, после подъема „Курска“ комиссии удалось получить окончательные доказательства столкновения. Если же его не было — значит, вице-адмирал пошел ва-банк, ставя честь офицера выше своей карьеры».
Мой комментарий:
С таким редакционным заключением я согласиться не могу: доказательствами являются такие сведения, которые подтверждают или опровергают обстоятельства, подлежащие доказыванию. Если имеется попытка доказать факт столкновения «Курска» с иностранной подводной лодкой, то такими сведениями были бы показания очевидцев, официальные заявления представителей иностранных государств и, наконец, вещественные доказательства.
Моцак говорит о том, что кто-то выходил на связь с позывным «Винтик», но не сообщил об этом на допросе, не ссылается на источник получения этой информации. Можно ли это сообщение Моцака назвать доказательством?
Вопрос риторический. Наверняка важным доказательством присутствия — не столкновения, а присутствия! — иностранной подводной лодки мог быть буй с этой лодки, но его нет. А можно ли давать оценку того, чего, нет? Моцак — может, а я — нет.
От перечитывания этого интервью Моцака меня начинает подташнивать — от вранья про беспомощность Военно-морского флота, про поиск самолетами неизвестной подводной лодки, про топливное пятно…
Вице-адмирал Моцак является одним из основных виновников трагедии. Его позиция, выражаясь народным языком, выглядит так: и вашим, и нашим, давай спляшем. С одной стороны, стуки моряков были до 11 часов 14 августа, а с другой стороны, есть заключение комиссии Виктора Колкутина, что моряки в 9-м отсеке жили не более 8 часов с момента второго взрыва. Отказаться от стуков Моцак не может, он наверняка помнит свои собственные многочисленные заявления прессе, а противоречить выводам Колкутина и следствия не хочет. Вот и мечется.
Придумал про живых моряков в отсеках 5 и 5-бис, хотя не может не понимать, что затопление отсеков «Курска» шло от носа к корме. Последним затопленным отсеком, где оставались живыми подводники, был 9-й.
Ни одного доказательства столкновения «Курска» с иностранной подводной лодкой Моцак не приводит и ограничивается исключительно намеками. Эту версию он даже не озвучивает, разделяя личное мнение и официальную позицию. Так что смелости в его словах я не вижу. Что же касается редакционного утверждения о том, что Моцак ставит «честь офицера выше своей карьеры», то нельзя ставить выше карьеры то, чего нет. Он вместе с другими адмиралами послал «Курск» на гибель.
А с карьерой у Моцака все в порядке — с мая 2004 года он является помощником представителя президента Российской Федерации по Северо-Западному федеральному округу и назначен после «скандального» интервью.
Но закончим с интервью и зададим Моцаку несколько вопросов.
Вопрос первый: Михаил Васильевич, начальник Главного штаба ВМФ адмирал Виктор Кравченко 26 июля 2000 года направил вам телеграмму следующего содержания: «Требую: обеспечить дежурство спасательного судна с подводными аппаратами в составе СпасО ОКВС при нахождении в море ПЛ (рассмотреть вопрос перевода АС-30 или передачи сформированных АБ из района главной базы в район ОКВС). Исполнение доложить 15 августа 2000 года». Почему указание начальника Главного штаба ВМФ вами выполнено не было и вы, как сами указываете, «наводили» силы спасения, когда спасательные суда должны быть в море, а не на базе?
Вопрос второй: Вы утвердили план «План поисково-спасательного обеспечения комплексной боевой подготовки СФ». Почему:
В настоящей работе рассматриваются общественные отношения в Египте второй половины XII — начала XVI в., т. е. периода правления династий Аййубидов (Айюбидов) и Мамлюков. Эпоха эта характеризуется глубокими изменениями как в социально-экономической жизни, так и в идеологии; на ее начало приходятся выдающиеся успехи египетского государства в борьбе против крестоносцев, а конец совпадает с турецким завоеванием.
В последние десятилетия существования Российской империи одним из самых болезненных общественных вопросов был вопрос о национальных правах. Многочисленное еврейское население России было юридически дискриминировано. В западных губерниях оно сталкивалось с национальными требованиями соседей — поляков, украинцев, литовцев и других, расселенных более компактно, чем евреи, этнических групп. В начале ХХ века росло образование и политическая активность евреев, они обладали осознанной национальной, религиозной и культурной идентичностью и требовали не только гражданского, но и национального равноправия.
Битва при Азенкуре произошла 25 октября 1415 года и стала поворотным моментом не только в Столетней войне между Англией и Францией, но и в истории войн. Ошеломляющая победа Генриха V возродила военную славу Англии и значительно укрепила его территориальные претензии во Франции. Измученная английская армия была атакована численно превосходившими ее французами, но ограниченное поле битвы благоприятствовало более сплоченной английской армии. Недисциплинированные атаки французов в сочетании с исключительным мастерством английских лучников способствовали поворотному моменту в европейской войне.
Красной Армии пришлось форсировать Днепр на огромном фронте, протяжением в 700 километров, и именно там, где он наиболее широк и многоводен, т. е. на среднем и нижнем его течении. Огромную трудность представляло то, что возвышенный западный берег, находившийся в руках противника и заранее подготовленный им к обороне, господствует над восточным берегом. Перед Красной Армией на противоположном берегу могучей реки стоял сильный, оснащённый всеми средствами современной военной техники противник, оборонявшийся с предельным упорством и ожесточением.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Севастопольское восстание — вооружённое выступление матросов Черноморского флота и солдат Севастопольского гарнизона, рабочих порта и Морского завода, произошедшее во время первой русской революции с 11 (24) ноября по 15 (28) ноября 1905 года.