Она умерла как леди - [52]

– Да. И он же вместе с Ритой перерезал телефонные провода. Зачем? Для того чтобы Алек Уэйнрайт или я были вынуждены идти пешком в Линком или еще дальше с целью связаться с полицией.

И Алек, и я шли бы очень медленно. Я – по очевидным причинам, а Алек – из-за больных суставов. Любой из нас не мог пройти четыре мили меньше чем за два часа. Добравшись в Липком, мы бы позвонили в полицию, которая находится на еще большем расстоянии, и только через некоторое время они бы отправились в «Мон Репо». В силу различных обстоятельств – включая обморок Алека и мою задержку – полиция прибыла туда только в час ночи.

Г. М. продолжал молча курить.

Феррарс недоуменно наморщил лоб.

– Заявляю прежний протест! Отправка вас двоих пешком не предотвратила бы приезд полиции.

– Нет, – согласился я и повысил голос. – Но это оттянуло бы их приезд до периода максимального прилива.

На этот раз я не слышал, как вошла Молли Грейндж.

Вот что делает чрезмерная сосредоточенность. Я вздрогнул, увидев Молли, стоящую рядом, держа поднос с завтраком. Белл маячила позади. Я машинально взял поднос, хотя никогда в жизни не испытывал меньшего желания есть, и поставил его на колени.

Обе девушки, очевидно, слышали, что я говорил. Они остались в спальне.

– В половине десятого в субботу вечером, когда я отправился к Прыжку Влюбленных и обнаружил, что эти двое, очевидно, прыгнули с утеса, прилив уже начинался. Я указал на это Алеку, когда он спросил, будет ли полиция искать у подножия утеса.

– Какой максимальной высоты достигает прилив? – Я посмотрел на Г. М.: – Вы знаете цифру, сэр Генри, так как Крафт упомянул о ней, когда мы ехали в понедельник в студию. – Я перевел взгляд на Белл: – И вы тоже знаете, молодая леди, потому что Молли говорила об этом в связи с визитом в пещеры по морю. Во время полной воды прилив достигает высоты тридцать футов.

Правда, высота утеса семьдесят футов. Но при полной воде или незадолго до того такой прыжок не составит труда для опытных пловцов и ныряльщиков – а ими, как нам известно, были Рита Уэйнрайт и Барри Салливан.

В спальне воцарилась тишина.

Феррарс открыл рот и тут же закрыл его. Г. М. молча курил. Белл уставилась в окно. Молли, сев в изножье кровати, тихо произнесла:

– Но…

– Давайте вернемся к моим приключениям в половине десятого, – снова заговорил я. – Итак, я обнаружил, что они, очевидно, прыгнули с утеса. Я был потрясен и расстроен, как был бы и Алек на моем месте. Вот почему нас выбрали как свидетелей.

Как я говорил сэру Генри, тогда я был слишком расстроен, чтобы многое замечать. Пасмурным вечером при свете затененного фонаря я увидел только следы. И я не криминалист. Но я мельком обратил внимание на одну деталь этих следов. – Фактически я упомянул о ней в этом повествовании. – Один человек шел вперед твердым шагом. Другой плелся позади более медленными или более короткими шагами.

Но вчера, когда мы видели следы при дневном свете, сэр Генри указал на несколько других деталей. Отпечатки были вдавлены в землю спереди, как будто люди спешили или почти бежали. Но обе серии следов шли вровень, шаг за шагом и параллельно.

Вот что пробудило мою подсознательную память. Весь план был сосредоточен вокруг одного эффекта. Нужно было заставить всех думать, что следы, которые я видел в половине десятого, были теми же, которые обследовала полиция в час ночи.

Снова наступило молчание.

Молли Грейндж даже не напоминала, что мои кофе, тост и бекон остывают. Она сидела в изножье кровати, положив руку на грудь.

– Сборник головоломок! – воскликнула девушка и объяснила, когда все повернулись к ней: – Я говорила доктору Люку, что нам может помочь сборник головоломок, который есть у меня дома. В одной из них два человека вроде бы прыгнули с утеса. В действительности один из них просто подошел к обрыву в собственных ботинках, потом надел ботинки другого и вернулся, пятясь задом. Рита и Барри могли это проделать, переодев обувь на травянистом пригорке у края утеса. Но сэр Генри сказал, что этого не могло быть…

Ее взгляд устремился на Г. М., который продолжал пускать клубы дыма с тем же деревянным выражением лица.

– Да, – кивнул я. – Именно таким образом они оставили первую серию следов в расчете обмануть меня. Разумеется, они знали, что полицию таким образом не обманешь.

Феррарс медленно провел перед глазами тыльной стороной ладони, словно проверяя зрение. Его кадык конвульсивно подергивался.

– Допустим, – сказал он. – Но как они оставили вторую серию?

Простить это Рите было труднее всего. Но повторяю еще раз, что ее намерения были добрыми.

– Вероятно, оба ждали поблизости, пока я выйду и увижу фальшивые следы. Они позаботились, чтобы кто-то это сделал, оставив заднюю дверь открытой. Я был самым предсказуемым кандидатом. Алек к тому времени отупел от виски, а нужен был трезвый свидетель, которому бы поверила полиция.

Я увидел следы и поверил в них, после чего вернулся в дом, чувствуя себя… очень скверно. Но это не важно.

– И вы все еще считаете, что об этой женщине можно сказать хоть что-то хорошее? – почти крикнула Белл Салливан.

Молли выглядела слегка шокированной. Взглядом я заставил обеих умолкнуть.