Она плавает в формалине - [2]

С последним словом Ванзевул заносит нож над головой. Секунда. Мгновение. Взгляд Ванзевула, от рождения Максима Вишневского, как будто дёрнулся. Глаза собаки. Оглушающий визг. Сидящий в углу брат с разбитым глазом. Ком в его горле стал, просто невыносим. «Максим, не надо!».

Слабый хрип разрезанной гортани. Бульканье крови. Тишина. Тёплый запах ржавого железа и мокрой собачьей шерсти быстро заполняет и без того душное помещение. Ванзевул начинает разделывать, уже бездушное собачье тело. Кровь прыскает ему в лицо, «Пустяк, всё смоется, главное сделать всё правильно, по той книжке, которую ему привёз из Англии товарищ. Так, ребра проламывать сложно, лучше вспороть ниже, возле желудка. Желудок, вот он, он не нужен его сразу в сторону. Какое всё теплое, совсем живое, только липкое, всё ужасно липкое. Кровь ,как будто катается между пальцами, как… как очень густой кофе, или типа того. Даже не верится, что секунду назад в этом теле была жизнь, а теперь нет. Я забрал её, так просто, одно движение и жизни нет. Под желудком селезенка». Не по нужде, а для интереса Ванзевул надрезал её ножом. На руки ему выливается приличная порция свежей крови. Это приносит ему некоторое облегчение, свежая кровь не так липнет между пальцев, как подсохшая. Вытащив правое лёгкое, он почти по локоть засовывает свою руку в наполовину пустое тело собаки. «Вот оно, сердце, кажется оно. Крепко сидит зараза». Ванзевул изо всех сил дёргает маленький кусочек плоти, размером с пару грецких орехов. Собака дёрнулась. Её голова повернулась на бок, посмотрев своими тусклыми, бескровными глазами прямо в лицо Ванзевулу. Тот хотел было закричать от неописуемого ужаса, икры ног тот час похолодели, а сердце как будто опустилось на дно желудка. «Спокойно Максим! Это всего лишь нерв, или артерия. Ты дёрнул, что-то важное, и она шевельнулась. она мертва, она не может двигаться». Ему становится плохо, но отступать нельзя. Алиса хочет, чтобы он создал чудо, он его создаст. Нельзя просто так взять и ударить лицом в грязь перед ней.

- Всем смотреть сюда! Это сердце той твари, что так ненавидит мой господин! Стоит лишь мне отдать это сердце ему, как он проявит свою власть над этим жалким миром!

Ванзевул берёт в правую руку нож. «Как же невыносимо липнет рукоять ножа к руке… Не могу больше! Надо, она смотрит!». Пять простых линий и всё, всё как в книге. он чертит на ещё тёплом сердце пятиконечную фигуру в виде звезды, а после, в центр фигуры втыкает нож, по самую рукоять.

- Теперь примите каждый по капле требной крови на лоб, с моего ножа в знак тёмного помазания. С моим помазанием завершится ритуал и проявится мощь тёмного господина!

С кончика ножа кровь медленно скатывается на лоб, сначала забитого в угол Черпа, а затем и Алисы, внимательно, но без излишнего энтузиазма наблюдающей за действием.

«Теперь моя очередь… Я знаю, всё получится, по любому всё получится. Я же сделал всё как в книге, и не важно, что книга эта в мягком переплёте и издана прошлым годом! Я верю ей! она не врёт! она не врёт! она из Англии, черт её побери, она не может быть подделкой, Я её неделю со словарём переводил! Всё получится! Получись! Получись, пожалуйста! Господи, пожалуйста, пусть получится». Капля уже остывшей густой крови капает на лоб Ванзевула. От страха он зажмуривает глаза. Тишина. Гробовая тишина. Ни звука, даже муха не пролетит. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь. Уже восемь секунд тишины, интересно, сколько она ещё сможет продержаться.

- Кхм, кхм… И что? – с долей возмущения интересуется Алиса, вытирая собачью кровь со лба.

- Молчи женщина! Мой господин не сразу проявляет свою мощь!

- И когда он изволит её проявить?

- Ещё пару мгновений! Вот! – из-за стены, где находилась кухня, слышится спасительный стук. – Это знак темного лорда! он здесь!

- Ты дурак что ль? Это соседи по трубе стучат! У нас стены тонкие, а ты тут на весь подъезд стихи на латыни орёшь!

- Я… Я просто. Да ты ничего не понимаешь, женщина! Такими словами ты насылаешь на себя гнев повелителей ада!

- Слышь, ты дрыщ! Ты чего издеваешься?! Ты на кой хер сюда припёрся?! Я тебе сказала, что мне просто нужно чудо. Любое, хотя бы самое маленькое чудо, чтобы просто посмотреть. А ты мне тут всю ванну кровищей собачьей залил, да ещё и псину такую хорошую загубил! А Я, между прочим, её знала, подкармливала иногда. Урод…

Алиса открывает дверь ванной. Тут же в квартиру врывается запах плавленого парафина, собачьей шерсти и свежей крови. В обмен на такую щедрость, квартира делиться с ванной свежим воздухом.

- Так, Максим… В общем взял свой суповой набор из ванной и шуруй вальсом вдоль забора, пока ладаном не осыпала. А если Я тебя в ближайшие две недели увижу, то вот тебе крест, всё мамке твоей расскажу, какой ты хренью маешься. Сектант несчастный!

- Не смей мамку вплетать!

- А Я вплету, ещё как вплету! Я-то, до сих пор помню, как тёть Зина тебя ремнём по всему двору гоняла только за то, что ты слово неприличное в лифте написал.

Алиса включает свет в ванной комнате и уходит на кухню, оставив Ванзевула наедине с братом, убитой собакой и собственными мыслями, что на этот момент есть наихудшее для него наказание.