Она друг Пушкина была. Часть 2 - [43]

Дневник Фикельмон, 3 февраля 1832 г.: Вчера мы были званы на обед к княгине Абамелек и её брату[97] — полковнику Лазареву. Они — из армянского рода и с хорошим положением. Всё их богатство происходит от одного бриллианта, хитростью выкраденного одним из их предков у какого-то монгольского хана. Этот бриллиант был куплен у них за несколько миллионов и сейчас находится в сокровищнице Короны. Лазаревы стали исключительно богатыми и выдвинулись только за счёт денег — в них и всё их достоинство. У этого Лазарева — прекрасный дом, с красивыми вещами, довольно хорошими картинами; у него невозможное лицо, и он всем досаждает; к сожалению, он чересчур любезен. Его сестра примечательна единственно своей дочерью.

Через полтора месяца гр. Фикельмон вновь увидела Абамелек у Лавалей на представлении театральных картинок:

Княжна Абамелек выглядела чудесно в костюме неаполитанки и была восхитительна в роли Геры. Последняя сцена была просто замечательной. Я мало встречала подобных поразительных лиц — в этом красном одеянии, с этими немного дикими, сверкающими тёмным огнём глазами она напоминала создание Ада, ниспосланное для погибели душ, которыми она овладевает. Но когда, переодевшись, она появилась в зале, вновь превратилась в прежнюю угасшую иллюзию! Её красота снова стала банальной и ещё более неестественной.

А вот другая красавица из окружения Пушкина — графиня Надежда Львовна Соллогуб. Фрейлина великой княгини Елены Павловны, кузина писателя Владимира Соллогуба, родная — по матери — племянница князя Горчакова. В октябре 1836 г. она вышла замуж за А. Н. Свистунова — молодого человека из приятельского круга Фикельмон.

24 апреля 1832 г. Фикельмоны давали приём по случаю закрытия зимнего сезона. На нём присутствовала и недавно появившаяся в обществе восемнадцатилетняя Надежда Соллогуб.

Запись 3 мая 1832 г.: Молодая Соллогуб, только что вышедшая из пансиона Святой Екатерины, довольно хороша, с не особенно выразительным лицом, но с красивыми чертами и глазами, но в ней нет свежести. Лицо её из тех, которые или нравятся, или вообще не нравятся.

Ещё одна запись о Соллогуб — 30 июля 1834 г. (после бала у графа Алексея Орлова в его загородном имении в Стрельне): …наследник престола переживает первую любовь к мадемуазель Соллогуб — у неё красивое и грациозное личико. Бедный юноша, у него впереди не одна эта любовь — он окружён только красивыми особами, которые все в большей или меньшей степени заняты им, так как его лицо и всё его поведение становятся очаровательными.

Надежда Соллогуб была опасной кокеткой. Пушкин тоже попался в её сети. Вяземская утверждала, что Поэт открыто ухаживал за фрейлиной. Как я уже говорила, пушкинисты считают (но, по всей вероятности, ошибочно), что к ней обращено стихотворение Пушкина «К**».

По Надежде Соллогуб воздыхал и Андрей Карамзин. Красивый Андрей Николаевич ей тоже нравился, во всяком случае она безбожно с ним кокетничала. Сдержанная Екатерина Андреевна предупреждала сына в письме (от 3/15 июля 1836 г.): Вольдемар Соллогуб сейчас в губерниях по делам службы, а его мать с племянницей (Надеждой Соллогуб) отправилась в Баден-Баден. Надеюсь, милый Андрей, что ты серьёзно поразмыслишь над своим поведением по отношению к ней и будешь вести себя соответственно. Ты знаешь, сколь мало я смыслю в том, что называется «отношения», несмотря на мои пятьдесят шесть лет. По моему мнению, в отношениях молодого человека двадцати одного года с девицей старше его[98] нет ничего опасного; <…> я прошу тебя со всей серьёзностью, с какой прежде никогда к подобным вещам не относилась: не поддавайся этому банальному кокетству, тем более что, как говорят, она влечёт в своей свите одно известное лицо, которое, сказывают, покинуло Россию, чтобы последовать за ней и провести зиму в Италии. Будь благоразумен и рассудителен, дорогой мой Андрей.

О том же сообщает брату София Карамзина: Она уезжает одиннадцатого числа за границу со своей тёткой, проведёт там более года, зимой, возможно, отправится в Италию, а сейчас прямо в Баден-Баден, где надеется увидеть тебя и где также находится г-жа Смирнова: бедный Андрей, береги своё сердце!

Лицо, последовавшее в свите Надин, — великий князь Михаил. Его близкая приятельница Смирнова в своей «Автобиографии» писала об этом романе: Надо вам сказать, что у великого князя новая пассия — Надина Свистунова. У неё обольстительное лицо и она глупее своей сестры Обрезковой, но доброе существо[99].

София Николаевна регулярно информировала брата о Соллогуб: Твоя возлюбленная Надин веселится по-царски в Пскове и пишет тётушке, что никогда не забудет проведённых там счастливых дней. (Письмо от 8/20 июля 1836 г.) В другом послании (от 3/15 ноября 1836 г.) говорит о нежных чувствах, которые к нему питала и продолжает питать Надин, несмотря на то, что выходит замуж за Свистунова. Одновременно с этими флиртами закулисно развивался платонический, по уверениям Смирновой, роман гр. Соллогуб с великим князем Михаилом.

Имя Надежды Львовны семь раз упоминается в письмах Пушкина к жене. И всё по одному и тому же поводу — Соллогуб была предметом постоянной гневной ревности Натальи Николаевны.