Она друг Пушкина была. Часть 1 - [52]
В пушкинистике очень мало сведений и об Адель, и о других членах её семьи. А между тем существует всё ещё не заговоривший во всеуслышанье документ. Бесценное бытописание жизни петербургского общества, в котором протекали последние годы Пушкина. Неопубликованный дневник Дарьи Фёдоровны Фикельмон…
Тизенгаузены в дневнике Долли Фикельмон
Заглянем в тетради дневника петербургского периода — 1829—1837 годы. Сотни имён современников Пушкина, их портреты, неизвестные о них сведения. Немало страниц о Тизенгаузенах, родственниках графини Фикельмон по отцу.
1829 год. Первые записи в Петербурге.
Наконец-то прибыла семья Тизенгаузенов. Для меня это было большой радостью. Они — мои первые подруги, и с ними связаны все мои детские воспоминания. Лили[109]очень красива, с ослепительным цветом лица. Адель хороша своим одухотворённым лицом. У Натальи — тонкая талия, свежее лицо с выражением прелестной доброты. Через 15 дней состоится свадьба Лили с Захаржевским[110].
15 октября 1829. В день 25-летнего юбилея Долли граф Фикельмон устраивает семейный ужин. На нём присутствует вся её многочисленная родня: тётки по матери — Дарья Опочинина, Прасковья Толстая, Анна Хитрово, их дети, тётка по отцу Юлия Петровна Тизенгаузен[111], её сыновья и дочери — Эдуард, Фердинанд, Лили (домашнее имя Елены) с женихом Захаржевским — приглашённым в качестве нового члена семьи, Наталья, Адель. Долли счастлива, она очень привязана к своим родным. В ту пору ей особенно близка задушевная подруга, вторая сестра Лили.
Долли записывает подробности о её предстоящей свадьбе. Жалость к кузине — она выходит замуж без любви, но мужественно старается казаться счастливой.
Проблема сословных браков — столь типичного явления в светском обществе — постоянно занимает графиню. Она словно ищет оправдание своему собственному с Фикельмоном. Шестнадцатилетней девочкой также без особой любви вышла замуж за сорокатрёхлетнего дипломата. Этим неравным союзом спасала совершенно разорившуюся после смерти отчима семью. Граф Фикельмон получил в приданое её мать и сестру. Несколько лет они были на его содержании. Как уверяет Долли, мягкий, умный и сердечный Шарль сумел сделать их семейную жизнь на редкость счастливой. А это дар небес, и он даётся не каждому. Признание Долли похоже на самовнушение. Бесспорно, она уважала мужа и ценила преимущества, которые давал ей этот брак: блестящее положение в обществе, близость с императорской семьёй, свободу светского общения, обеспеченность. Но чувствительное и страстное сердце молодой женщины было на замке для радостей пылкой любви. Как истая христианка, она соблюдала верность супругу. Дневник, её исповедник, — опровергает фантазии исследователей. Как она похожа в этом отношении на Татьяну Ларину! Не случайно Дарью Фёдоровну считают одним из прототипов пушкинской героини.
Молодая графиня обладала невероятной интуицией, за что её называли сивиллой. Так, впервые увидев Наталью Николаевну Пушкину, она поразилась страдальческим выражением её чела, и оно, записала она в дневнике, заставляет меня трепетать за её будущность. Вот и теперь — радостное настроение кузины Лили перед свадьбой не обманывает её. Жених прелестной Елены был непривлекателен. Обратимся к свидетельству Смирновой-Россет: Старшая вышла замуж за петербургского коменданта, толстого человека, очень тупого и скучного. Он небогат, и когда великая княгиня Мария вышла замуж за герцога Лихтенбергского, её назначили к ней фрейлиной…[112]
Смирнова оговорилась — генерал-лейтенант Григорий Андреевич Захаржевский (1792—1845) был комендантом не Петербурга, а Зимнего дворца. Но стал им значительно позже — в пору же сватовства был полковником лейб-гвардии Конного полка, флигель-адъютантом. Некрасив, глуп, небогат, но со связями, да ещё с какими — его родная сестра Елизавета Андреевна была замужем за Бенкендорфом! Так что служебная карьера ему было обеспечена. Общество находило Захаржевского выгодной партией для немного засидевшейся в девицах Елены Павловны — Лили.
Ноябрь 1831 г. Свадьба Лили. Долли подарила сестре к свадьбе свою венчальную фату. Я хотела бы вместе с ней передать ей частицу моего собственного счастья, спокойствия и ясного существования, — записала Фикельмон в дневнике.
Долли — посажёная мать невесты. Посажёным отцом был министр двора Пётр Михайлович Волконский. Этой чести молодожёны, конечно же, обязаны Бенкендорфу. Правда, и отец невесты человек с положением — граф Павел Иванович Тизенгаузен с 1827 года был сенатором и тайным советником. Венчальный обряд совершался дважды — сначала в православной церкви, а затем в протестантской
