Она друг Пушкина была. Часть 1 - [43]

(!!!), незамужней свояченице Александрине Гончаровой. Пушкин снял это кольцо с пальца и поручил Жуковскому немедленно передать его А. Гончаровой.

Приведённый в статье Трубецкого отрывок из письма Исаченко лишний раз доказывает, следует ли вообще доверять сообщениям недобросовестного «пушкиниста». Как говорится, слышал звон, да о чём он… Перепутаны (или подтасованы?) хорошо известные в пушкинистике факты: на смертном одре Поэт подарил перстень с бирюзой (нащокинский) Данзасу. Для Александрины же передал через княгиню Вяземскую цепочку с крестиком. Не о кольце, а цепочке сообщал подробно докладывавший про его желания, слова и страдания Жуковский Бенкендорфу: а Данзасу велел найти какой-то ящичек и взять из него находившуюся там цепочку[100]. О перстне рассказывала Вяземская: Раз взял у неё какой-то перстень с бирюзой <…> носил этот перстень и назад ей отдал.

Месяца через полтора после нашей второй встречи в кафе госпожа Куннельт-Леддильн позвонила мне и сказала, что обещанная фотография готова и я могу получить её.

Ещё одна встреча в кафе. Рассматриваю ненамного увеличенное кольцо.

— Неужели это бирюза? — спрашиваю Варвару Александровну. Прозрачный камень, вправленный в ободок, глубоко просвечен падающим на него лучом света. — Ведь бирюза матовая и не даёт бликов.

— Вы правы, это не бирюза, а изумруд. Кольцо это носила моя мать, потеряла бирюзу, и пришлось вставить другой камень.

Объяснение правдоподобное. Тогда у меня не было ни тени сомнения в искренности Варвары Александровны. Я поблагодарила её, заплатила за фотографию. Попросила — без особой надежды — почитать «Воспоминания о Бродзянах» Игумновой. Конечно же, получила отказ.

— Без её разрешения не могу!

Но дала мне адрес В. М. Игумновой в Братиславе. На том мы и простились.

Фантастическая жизнь «при дворе»

О бывшем графском имуществе в Бродзянах ходили самые невероятные слухи. Судачили о портрете Пушкина, увезённом после войны в Австрию. Будто бы бывшая кухарка Вельсбургов ездила к своей прежней госпоже Марии-Рут, жившей с сыновьями Александром и Христианом в Вене. По словам Йозефины Самеловой, дочери этой кухарки, существовало два парных портрета супругов Пушкиных. Они, казалось, были нарисованы одним и тем же художником. И оба в овальных рамках. Бродзянское, выполненное Гау, изображение H. Н. относится к 1842 году. Возможно, Гау тогда же написал и посмертный портрет Пушкина. Можно также предположить, что Александрина перед отъездом в Австрию попросила его у сестры в память о зяте. Я решила спросить об этом Веру Михайловну Игумнову. Написала ей в Братиславу письмо.

Вскоре получила довольно пространный — на трёх страницах — ответ. Дрожащий, старческий почерк почти совершенно слепой девяностошестилетней женщины. Но очень ясная мысль, интеллигентный слог и правильный русский язык, удивительный для человека, почти семьдесят лет прожившего за границей.

Во время моего пребывания в Бродзянах я не видела нигде портрета Пушкина, — писала Игумнова, — и даже не слышала ни одного слова о нём, ни от герцогини Ольденбургской, ни от её постоянных или временных гостей. Многие из них, вероятно, не знали, кем был Пушкин и, конечно, не читали его произведений, хотя бы в переводе. Сама я большая поклонница Пушкина, и это меня огорчало. Моя связь с Бродзянами кончилась много лет тому назад, и за это время все мои тамошние знакомые в замке и в деревне постепенно умерли. Единственная особа, которая могла бы Вам сообщить всю подноготную о Бродзянах, это ближайшая помощница герцогини Анна Бергер, она провела там почти всю жизнь и осталась в замке после кончины герцогини Ольденбургской, но и её уже нет в живых. Мои «Воспоминания о Бродзянах» были написаны тоже давно, и в них Вы не найдёте ни слова о Пушкине, а только о фантастической жизни «при дворе» герцогини Ольденбургской. Факт, что Александрина и герцогиня Ольденбургская сожгли перед смертью все свои бумаги, ещё не значит, что в них было что-нибудь интересное для пушкинистов. Этого никто никогда уже не узнает.

Итак, Игумнова подтверждала, что портрета Пушкина не было в замке. Интеллигентной поклоннице Поэта можно верить. Но должны же быть какие-то основания для легенды о его существовании в замке? Неужели беспочвен и слух об австрийском графе Альбене Харрахе, богаче и страстном собирателе раритетов, будто бы ещё до войны предложившем герцогине Ольденбургской купить у неё портрет Пушкина?[101] А что, если вечно нуждавшаяся герцогиня, периодически посылавшая в Австрию Анну Бергер продавать наследственные драгоценности, приняла предложение графа Харраха? И утаила это и от Игумновой, и от поселившегося в замке лишь в 1928 году правнука Александрины графа Вельсбурга? Ведь слуги из местных жителей видели портрет в замке. Утверждали, что висел он в гостиной, и даже описали его. Об этом они рассказали славистам Братиславского университета, в конце шестидесятых годов скупавших у крестьян растащенные из замка вещи.

Забегая вперёд, скажу, что побывала я и в австрийском замке Харраха неподалёку от Вены — в Рорау. Расположенная в одном из его флигелей богатейшая картинная галерея доступна для осмотра. Европейские аристократы давно уже превратили свои художественные собрания в источник доходов — взимают плату за вход, устраивают передвижные выставки. Я внимательно осматривала расположенную в нескольких залах превосходную коллекцию графа. Смотрители на мой вопрос о русских портретах удивлённо качали головами. Тогда я решилась письменно обратиться к графу Ноштитцу, собственнику замка в Рорау. Через два дня получила ответ, написанный секретарём графа д-ром Робертом Кейсцелитцем. Он любезно извещал меня, что графу ничего не известно о портрете Пушкина, семейным же архивом распоряжается Эрнст Леонард Наррах, живущий в Бруке на Лайте. Но все старые семейные бумаги переданы им на попечение Австрийского государственного архива. Доступ туда для работы свободен. В Рорау же никаких архивных документов не сохраняется. Решилась побеспокоить и графа Эрнста, владельца огромного старинного замка «Пруг» на Бруке. Так же быстро получила от него собственноручное вежливое письмо. Он сообщил — все документы периода 1920—1945 годов погибли во время последней войны. Старая же часть семейного архива в настоящий момент едва ли доступна из-за перемещения в новое хранилище. Оказалось, родственники Харрахи серьёзно отнеслись к моему запросу. Переговорили по этому поводу друг с другом. Ноштитц ещё раз подтвердил Эрнсту Леонардо, что