Она друг Пушкина была. Часть 1 - [35]

(обратите внимание — уже в Вене, а не в Бродзянах! — С. Б.). Мы не знаем, что произошло во время этой встречи, но горечь между семьями была как-то сглажена, и в Бродзянском замке даже появился портрет Дантеса ван Геккерена.[82]

«Её мольбы о прощении обращены в века!»

Каким прозрением звучат эти слова Николая Раевского, автора книги «Портреты заговорили»! Мольбы обращены и к нам, наследникам пушкинского космоса. С того света просит нас Наталья Николаевна защитить её имя от клеветы и злобы людской! А ведь как просто было установить истину и не пятнать лишний раз честь этой прекрасной души женщины — лишь чуть-чуть углубиться в её биографию! И тому же проф. Исаченко, и тем более — и ещё непростительней, что даже не сделала попытки проверить! — Анне Ахматовой! И тогда с очевидностью был бы установлен факт: H. Н. впервые выехала за границу в 1851 году[83]. Она завершала 39-й год жизни — возраст почтенный для той эпохи. Не до заграничных путешествий было ей, обременённой огромной семьёй — семеро детей, нахлебница — до 1852 года — Александрина, гувернёры, гувернантки. На каникулах, по воскресеньям и праздникам семейство прибавлялось — приезжали племянники Лев Павлищев и Павел Ланской, мальчики часто привозили и своих друзей по пансиону. Открытый хлебосольный дом и по-прежнему очень скромные доходы — генеральская зарплата Ланского и почти символические доходы с Михайловского. Единственно, что себе позволяла в эти годы Наталья Николаевна, — морские купания в Ревеле. И каждый раз неохотно, по настоянию врачей, из-за состояния здоровья — своего или детей. H. Н. жаловалась на боли в сердце, судороги в ногах по ночам. Но особенно шалили нервы. Заботы о многочелядной семье, нехватка денег и тоска, тоска, на которую она часто жаловалась в письмах Ланскому. Она стала курить — как это странно, как не вяжется с обликом Мадонны. В 1851 году муж уговорил её поехать на воды за границу с двумя девочками, Машей и Натальей. Александрина сопровождала их. Только беспокойство за Машу, которая в последнее время часто болела, заставило Наталью Николаевну предпринять эту поездку.

Письма мужу помогают установить маршрут их путешествия: Берлин — Бонн — Годесберг — небольшой курортный городок под Бонном, где они принимали ванны, — Саксония — Швейцария — Остененде^{2}. Никакого упоминания о Вене. Да и ехать туда было не к кому. Александрина ещё не вышла замуж за Фризенгофа, он же до 1852 года находился на дипломатической службе в Петербурге. Екатерина Николаевна, жена Дантеса, восемь лет как умерла, а он сам в это время успешно делал карьеру во Франции.

Не лирическое отступление о Дантесе

Вот вехи его карьеры.

В 1845 г. — член Генерального совета департамента Верхнего Рейна. В 1848—1849 гг. — депутат от своего округа в Генеральной ассамблее — парламенте Франции. В 1849 г. собрал 33 тысячи голосов на выборах в Учредительное собрание. Он был в числе депутатов, которые составили так называемый Комитет улицы Пуатье, и способствовал восстановлению императорской власти во Франции. После восшествия на престол Луи-Наполеона III исполнял «секретную миссию» императора, вёл дипломатические переговоры с Николаем I, с монархами Австрии, Пруссии. До 1870 г. был постоянным представителем Франции при Люксембургском дворе. Исполнял должность председателя Генерального совета Верхнего Рейна. Славился ораторскими способностями. Очень часто произносил в собрании страстные речи. Одна из них произвела такое сильное впечатление на Мериме, что он рассказал об этом в письме своему приятелю Паницци: Это очень хитрый малый. Не знаю, приготовил ли он свою речь, но произнёс он её изумительно, с жаром… В конце концов получил пожизненно столь мечтанное кресло сенатора. Чем очень гордился. Дантес сделал блестящую политическую карьеру, — писал его правнук Клод де Геккерен. — Та фатальная дуэль никогда не помешала ему в этом, и драма, которую вызвала его страсть, помогла ему быстро созреть. Способствовала ли она его определённой известности, от которой он охотно бы отказался? Не верится. Тем паче, что она заставила говорить о нём как о «человеке, который убил Пушкина».[84]

Однако удачником в полном смысле этого слова Дантес не был. Может, потому, что корысть всегда была у него на первом месте. Тщательно рассчитывая каждый шаг, часто переусердствовал в своих стараниях и, по всей видимости, не обладая политической интуицией, совершал ошибки, ставил не на тех людей. Он и в политику вошёл, чтобы легче проворачивать свои финансовые и промышленные аферы. Был членом правления нескольких банков, обществ — страховых, транспортных, газового и пр. Слишком много усилий отдавал бизнесу, от чего не столь блестящей оказалась его политическая карьера. Его роль во французской истории осталась незначительной. Очень метко охарактеризовал Дантеса писатель Марк Алданов: Это был не злодей, но беззастенчивый, смелый, честолюбивый эгоист, не перед многим останавливавшийся в поисках выгоды и удовольствий[85].

Он умер в 1895 году, окружённый уважением своих многочисленных французских и иностранных друзей, своих подчинённых в Эльзасе (он был мэром Сульца, его родного города) и пользовался искренним почтением своих ближних