Она друг Пушкина была. Часть 1 - [133]

дала ему понять, что не имеет права уйти от Витта. Не из-за любви и верности к нему — ни любви, ни верности не было. И даже богатство графа не могло её удержать (ведь Собаньский тоже был богачом!). Не уходила из чувства долга не к Витту, а к родине.

Всё остальное — фантазии. Вроде этой — о Гурьевой. Будто бы градоначальница способствовала разрыву с Мицкевичем — бросила на г-жу Д. Д. (под этими литерами обозначено большинство посвящённых им Собаньской сонетов) страшнейшие подозрения, делая из неё истую куртизанку… всеми всевозможными способами стремилась скомпрометировать свою соперницу, либо указывая на мужчин, хвалившихся своими успехами над ней, либо употребляя анонимные письма[302].

Они расстались. Витт ускорил развязку (он всегда стремился избавиться от соперников) — Мицкевич был переведён в Москву. Последний, прощальный сонет Каролине — «Так сердце своё у меня отняла ты…». И на память в её альбом стихи — Каролине, не Собаньской, не Виттовой, а ничьей — Ржевуской:

Два разных жребия нам вынуты судьбою,

как в море две ладьи, мы встретились с тобою.

Твоя, блестя кормой, под всеми парусами

уверенно плывёт, гонимая ветрами.

Моя ж — избитая, по воле злых ветров,

без вёсел и руля, кружит среди валов.

И я — когда судьба пророчит ей невзгоду

и червь ей точит грудь — компас кидаю в воду.

Расстаться мы должны! Увидимся ль опять?

Искать не станешь ты, я не могу искать!

Но вернёмся в Рим, к встрече Мицкевича с Генриком Ржевуским. У Зинаиды Волконской гостил в ту пору и друг Пушкина Сергей Александрович Соболевский. Генрик развлекал общество забавными байками из шляхетского быта. Мицкевич пришёл в неописуемый восторг. И стал приставать к Ржевускому, чтоб записывал свои рассказы вот таким же живым разговорным языком без всяких писательских прикрас. Эта встреча определила дальнейшую судьбу Генрика. Он взялся за перо. С Адамом виделись каждый день. Поэт читал только что написанные Ржевуским страницы, восторгался, хвалил. Собирал проживавших в Риме поляков слушать первые главы. Вскоре появились «Воспоминания старого шляхтича». Книга, по словам современника, произвела фурор в польской литературе. Успех окрылил Ржевуского. Он уединился в своём волынском имении Славута и целиком отдался литературному творчеству. Писал он легко, один за другим появлялись его исторические романы. Особой популярностью пользовались «Краковский замок», воскресивший страницы далёкой истории Польши, и «Листопад» — о закатных годах царствования Станислава-Августа. Листопад — печальный осенний месяц стал символом последних шляхетских вольностей, величия и падения независимой Польши.

Я могла ещё многое рассказать о семье Ржевуских. В последний раз уже в нашем веке ещё одна представительница этого рода ярко заявила о себе — дочь генерал-лейтенанта Адама от его второй жены — княгини Екатерины Радзивилл. Авантюризмом она превзошла даже своих тётушек Каролину и Эвелину. Её жизнь была полна самых фантастических приключений, которые могли бы стать прекрасным продолжением «Человеческой комедии» Бальзака. Она вошла в семью правнука прусского короля Фридриха-Вильгельма III — майора князя Вильгельма Радзивилла. Великолепный берлинский дворец, построенный бабкой мужа Луизой Прусской — женой князя Антона Радзивилла, оказался тесным для кипучей натуры пани Ржевуской. Оставив мужу четырёх детей, отправилась по свету в поисках приключений — Англия, Южная Африка, Соединённые Штаты. И повсюду её имя сопровождали громкие скандалы. Врождённый талант к авантюризму достиг апогея в Америке — здесь она сочинила и издала от имени своей в бозе почившей тётушки Эвелины 11 писем к брату Адаму. Сенсация потрясла мир — поразительные подробности из жизни Бальзака взахлёб читала вслед за Америкой вся Европа. Как видим, женщины из рода Ржевуских, помимо наследственной красоты, обладали и врождённым писательским даром. Эвелина дописывала произведения Бальзака, она сочинила автобиографическую новеллу, которую её возлюбленный обработал и назвал романом «Модеста Миньон». Екатерина создавала их жизнеописания, одно за другим выходили её эссе — «Вдова Оноре де Бальзака», «Женитьба Бальзака, предстающая в новом свете», «Правда о супружестве Бальзака», «Особняк Бальзака». А Каролина… О её литературных талантах поговорим позже. Властвовать, блистать, покорять, ошеломлять — таков был их удел. Не будем судить их строго. Отдадим им должное и согласимся, что не так уж плохо украшать буйной фантазией заурядную скучную жизнь…

Осенний вихрь листопада разметал на все четыре стороны отпрысков этой одной из знатнейших польских фамилий. События польской истории стали закваской для нелёгкой, романтичной и печальной судьбы моей героини Каролины Собаньской.

Фантасмагории прекрасной фанариотки

В 80-х годах XVIII века знаменитая французская портретистка Виже-Лебрен в одном из парижских салонов встретила мадам де Витт. Красота молодой дамы поразила художницу, и она тут же принялась за её портрет.

Трудно представить себе что-нибудь более прекрасное, чем это юное создание, — вспоминала на склоне лет Виже-Лебрен[303].

Судьба красавицы настолько фантастична, что самые изощрённые коллизии, изобретённые Жорж Санд для своих героинь, и в подмётки ей не годятся.