Он, она и ее дети - [131]

— Я тоже не хочу оставаться у вас. Просто высадите нас у больницы, и мы посидим в холле и подождем, пока мама проснется.

Ну сколько можно!

— А теперь слушайте меня внимательно. Я не похитил вас, — сказал Тайлер. — Не забывайте, ведь именно вы позвонили мне. Вы попросили приехать и забрать вас.

— Я не звонил, — возразил Нат. — Я не хотел, чтобы за мной приезжали и меня забирали. Я спал, пока она не разбудила меня.

— Не пихайся. — Руби дала Нату сдачи.

— Так что вы от меня хотите? Чтобы я развернулся и отвез вас обратно?

Молчание.

— Ну, говорите, — настаивал Тайлер. — Мне очень интересно. Вы именно этого хотите?

Наконец Руби глухо пробормотала:

— Нет.

— Но и к вам мы не хотим ехать, — упрямо повторил Нат.

— Ладно, однако я должен предупредить вас, что ваше мнение берется в расчет в последнюю очередь. Ваш отец на Тенерифе. И Лотти сказала мне, что ее подруга Крессида в отъезде. Может, вы хотите, чтобы я попросил маму Бена и Гарри Дженкинсов, чтобы она разрешила вам переночевать вместе с ее сыновьями на их двухъярусной кровати? Или вы бы предпочли переночевать у Теда из магазина? Или у… Как же зовут ту учительницу, которую боится ваша мама? У мисс Бат-как-ее-там? — сказал Тайлер. — Как вы думаете, согласится она взять вас к себе?

Опять молчание.

Наконец Нат сказал:

— Мы останемся в больнице.

— Не останетесь, потому что кто-нибудь обязательно вызовет полицию и вас обоих арестуют. — Тайлер вздохнул, потому что снегопад усилился и снегом занесло лобовое стекло. — Итак, вот мое последнее предложение. Завтра мы найдем решение получше, а сегодня вы переночуете у меня.

Порывшись в кармане брюк, Руби вытащила ключ и торжествующе заявила:

— Мы переночуем у себя.

— Одним вам нельзя.

— Вы не вызовете полицию.

— Вызову, еще как. — И, ухмыляясь, добавил: — И вас посадят в тюрьму на неделю.

Руби никак не отреагировала на его слова. Несколько секунд она пристально смотрела на него, а потом пожала плечами:

— Ладно, но вы не будете спать на маминой кровати. Можете устроиться на кушетке внизу.

Ну вот, она путает явь с фантазией. Наверное, она все же приземлилась на голову. Только Лотти почувствовала себя лучше, как тут же начались галлюцинации, и в этих галлюцинациях Нат и Руби шли по палате к ее кровати, а за ними — о, прикольно! — шел Тайлер.

Но самым прикольным оказалось то, что Тайлер пришел к ней в действительности.

— Что происходит? — Лотти приподняла голову, чтобы получше разглядеть их. — Где Себ?

— Привет, мам. У нас все в порядке. — Чмокнув ее одновременно в обе щеки, Нат и Руби отошли от кровати.

— Они вернутся через десять минут, — сказал Тайлер, когда дети выбежали из палаты. — Видишь, с ними все в порядке. Мне просто нужно…

— Что произошло? — В сознании Лотти уже возникли страшные картины катастрофы: Себ, не справившийся с управлением на скользкой дороге, врачи «Скорой», которым удалось вытащить невредимых Ната и Руби из покореженной машины. От страха ее затошнило, и она слабым голосом пролепетала: — Господи, да что с ним такое?

Десять минут ушло у Тайлера на то, чтобы все ей рассказать. Окаменев от ужаса, Лотти молча слушала его и не верила своим ушам. К окончанию рассказа она уже была готова вырвать иглу капельницы из руки и с ревом, как Франкенштейн, вылететь из больницы. Только загвоздка была в том, что она не могла даже ходить.

— Сожалею. Вот. — Лишь когда Тайлер протянул ей пачку бумажных платков, Лотти поняла, что у нее по щекам текут слезы. — Эй, ну не плачь. Я понимаю, ты шокирована, но все это к лучшему.

Лотти вытерла глаза незабинтованной левой рукой.

— Ты и в самом деле думаешь, что я расстроилась из-за него? Из-за того, что этот мешок с дерьмом обманывал меня? Господи, почему же ты так плохо обо мне думаешь?

Тайлер был озадачен.

— Но ты же плачешь.

— Исключительно от облегчения, потому что с моими детьми все в порядке! — Разозлившись — как можно быть таким тупым? — Лотти швырнула в него скомканным платком. — Потому что я не понимаю, как могла быть такой глупой! — Она бросила еще один платок. — Потому что я доверила своих детей другому человеку, хотя и не должна была это делать! Потому что я ошиблась! Потому что я не умею правильно оценивать людей… О Боже, ведь с ними могло случиться что угодно!

— Но не случилось. Они в порядке, — попытался успокоить ее Тайлер. — К тому же как ты могла знать?

— Я должна была. — Лотти шумно высморкалась.

Его, наверное, так и подмывало сказать: «Я же тебе говорил». Ведь Себ ему никогда не нравился.

— Ты знала, что он нюхает кокаин?

— Нет! — Хотя теперь, естественно, многое становилось понятным. Перевозбужденность Себа, его бьющая через край активность, его слишком долгий смех над чем-то совсем не смешным. Именно эта гиперактивность и нравилась Нату и Руби. Лотти, чувствовавшая себя полнейшей дурой, спросила: — А ты?

— Такое приходило мне в голову. Вот. — Тайлер протянул ей новый платок. — Ты забыла, что я работал на Уоллстрит? В Нью-Йорке подобного рода вещи случаются гораздо чаще, чем в Хестакомбе.

От этого Лотти лучше не стало. Ей все равно хотелось голыми руками разорвать Себастьяна Джилла на куски. Пока он нюхал кокаин и кувыркался в гостиной с какой-то девкой, Руби наверху отчаянно искала способ выбраться из его дома и даже согласилась принять помощь от своего злейшего врага, Тайлера.