Он, она и Анжелика - [3]

Это и есть хорошее. И еще то, что ее не тянет чихать и не хочется в уборную.

Кроме того, могло случиться так, что ей пришлось бы сейчас лежать не в этом шикарном, комфортабельном авто, а в тесной импортной жестянке.

Мама оказалась, как всегда, права. Тони почувствовала, как спадает напряжение и на смену ему приходит расслабленность. Приятный запах и мурлыканье водителя окутали ее словно покрывалом.

Господи, прошу тебя, мысленно взмолилась она, не дай мне уснуть. И куда бы мы ни ехали, сделай так, чтобы приехали поскорее.

Ей ни в коем случае нельзя спать. Ни в коем случае… Последнее, что Тони услышала, был голос радиоведущего: «А сейчас — Гарт Брукс с песней «Неуслышанная мольба»».

Гаррет Бойд едва удержался, чтобы не дать сигнал подрезавшему его маленькому красному седану. Не дал, потому что увидел на заднем сиденье креслице для малыша. Товарищ по несчастью, значит. Разогнавшаяся до безобразия мамаша-нарушительница спешила, надо думать, в детский сад. Это ему тоже знакомо. Только до его детского сада полтора часа езды от города. И это никакой и не детский сад, а просто добрая соседка, чье расположение Гаррету очень бы хотелось сохранить, потому что из сегодняшней поездки в город ничего не вышло. Полный облом. В который раз!

Он ездил, чтобы поговорить с миссис Чинг насчет няни. Вчера по телефону она ему понравилась. Несмотря на языковые трудности. Судя по голосу, приятная и добрая пожилая женщина.

Такой она оказалась и при встрече. Ее квартира над каким-то магазином в тесном китайском квартале сияла чистотой.

Дело стало проясняться, когда вдруг явилась внучка Лили — девица в кожаной куртке и кожаной мини-юбке, с английской булавкой в носу и цепью на запястье.

Слава богу, внучка пришла в такой же ужас, как и он сам, узнав, что в няни предстоит идти именно ей.

Дальше разговор продолжался по-китайски, но Гаррет и так все понял. Он уже был почти за дверью, когда девушка, вдруг перейдя на английский, спросила, а знает ли бабушка вообще, где находится эта самая Элиза.

Так назывался город, откуда приехал Гаррет. Если его, конечно, можно назвать городом.

Элиза. Затерянная в горах деревушка на краю парка Гарибальди. Сто миль от Ванкувера по извилистой дороге, то круто спускавшейся вниз, то взмывавшей вверх вдоль скалы над пропастью. Мечта местных жителей — чтобы их деревню признали наконец курортом.

Сегодня, в первый день февраля, в Ванкувере уже весна, распустились цветы, зеленеет травка, а Элиза все еще под снегом и будет под ним еще по крайней мере месяц. Самое подходящее место для горно-спасательной школы и для писания статей о тонкостях горно-спасательного дела для разных специальных журналов.

Но вот жить там никто не хочет.

По радио прорезался голос Гарта Брука, который пел о неуслышанных молитвах. Ну-ну, послушаем, что ты мне об этом скажешь. Гаррет вздохнул — вот уже три месяца, как он лихорадочно ищет няню, и полгода, как выполняет обязанности и отца и матери.

Именно полгода назад раздался тот ночной звонок, который перевернул его жизнь.

Его брат-близнец с женой попали на своем маленьком самолете в плотный туман и упали у острова Ванкувер. Погибли оба, и прелестная племянница Гаррета Анжелика, которой только что исполнилось пять лет, осталась одна на белом свете. Как и он сам. Больше того. Оказалось, что по каким-то неведомым соображениям его брат и невестка в своем завещании поручили опекунство ему.

Ему. Гаррету Бойду. Небезызвестному в мире горноспасателю.

Гаррету Бойду, под руководством которого было проведено более тысячи успешных спасательных операций.

Гаррету Бойду, в жизни не имевшему дела с детьми.

В разных ситуациях приходилось ему бывать и всегда удавалось сохранять спокойствие и самообладание. Но только не в этой.

Так они и перебивались — он и крошечное создание, так похожее на него.

Однако постепенно эта капризная и избалованная малышка, с ее бесконечным щебетаньем и криками по ночам, когда она звала маму, заронила в душу Гаррета что-то совершенно новое, неизвестное ему прежде.

Оставшись с девочкой на руках, Гаррет решил, что как опекун он должен обеспечить ей наилучший способ существования, что, по его мнению, означало найти обожающую детей супружескую пару, которая и станет с любовью ее воспитывать.

Но прошла педеля, и, к своему удивлению, он обнаружил, что, обыщи хоть целый свет, не найдешь душу, которая любила бы девочку так, как он.

Он начал читать специальную литературу и узнал много нового — о причине слез, о плюшевых мишках, о детской коже, такой чувствительной, что пришлось стирать белье особым мылом, о макаронах с сыром, которые рекомендуется есть человечку ростом метр двадцать.

А теперь ей приспичило заплести французскую косу.

Он понял, что будет до конца жизни плести эту косу и все равно не заплетет как надо. Анжелика обожала самые странные прически, и он, чьи руки с легкостью завязывали веревку дюжиной разных узлов, тщетно пытался соорудить у нее на голове что-то похожее на изображенное на фотокарточке. У ее мамы.

Профессия, которой занимался Гаррет, к отцовству не располагала. Это было, пожалуй, посложнее, чем снимать альпиниста с отвесной скалы в буран при помощи вертолета. А теперь еще менее чем через сутки у него должны были начаться четырехдневные поисковые курсы.