Он, она, дракон и трон - [56]

— О! Горцы! Какая славная история связана у меня с этим народом, — неожиданно смеется графиня, а затем резко осекается и присматривается ко мне, — Я понимаю, почему вы не слышали о них: говорят, вы прибыли с великим драконом с того самого острова?

— Всё так, она была дарована мне жителями острова древним ритуалом, и теперь принадлежит мне, — важно кивает Зар.

И не замечает, как белеет моё лицо. От гнева. И от желания высказаться. К примеру, о «древности» того ритуала. И о его сути.

А вот графиня, как и граф совершенно точно улавливают все нюансы моего испортившегося настроения.

Как и застывший на мгновение Акира…

— Что за ритуал, по которому свобода женщины так жестоко угнетается? — уже совсем без веселья в голосе спрашивает графиня, впрочем, не переставая улыбаться губами.

— Это таинство, — сверкнув глазами, отвечает Зар.

— Какая жалость, — протягивает брюнетка, откладывая вилку.

— Однако… — неожиданно нахмурившись, отзывается дракон, — о какой свободе вы говорите?

— Свободе выбора, конечно, — усмехается графиня, совершенно серьёзно глядя на того.

— Жители этого острова принадлежат мне. Моё слово для них — закон, — уточняет Зар.

А я склоняю голову, уже не надеясь, что он замолкнет и перестанет совершать ошибки… и желая лишь одного — скрыть пылающее от стыда лицо.

— Принадлежат? — верно расслышав дракона, уточняет граф.

Затем бросает на меня задумчивый взгляд.

— Тогда зачем нужен ритуал? — с доброжелательной улыбкой уточняет графиня, вслед за мужем.

— Он закрепляет за мной некое право. И отдает дань уважения мне, как правителю, — охотно делится Зар.

— Полагаю, это «право» — также таинство? — спрашивает графиня.

— Почему же? Её тело теперь… — начинает, было, Зар, кивая на меня, как я резко поднимаюсь на ноги со словами:

— Прошу вас позволить мне отлучиться в мои покои.

— А что случилось? — дракон пристально смотрит на меня, явно давая понять, что я должна помнить…

Помнить своё место.

Это что, шантаж?.. Он планирует рассказать всем, что я должна с ним переспать? Тогда, по его мнению, я лишусь иных вариантов, стану меньше думать о чем-либо и сосредоточусь на нём одном?.. Вот только — что за глупость? — все ведь и так думают, что я его любовница!

— Мне вдруг стало плохо, — выдавливаю из себя скупую улыбку, — думаю, стоит прилечь ненадолго.

— Это из-за смены погоды, — приходит мне на помощь графиня, глядя в свою тарелку, — думаю, нам стоит освободить леди Мариэль от необходимости присутствовать на завтраке — и отпустить отдохнуть.

— Как скажешь, радость моя, — кивает граф и жестом показывает, что я могу идти.

Встаю и иду к выходу.

— Я её провожу, — тут же поднимается Зар.

Сжимаю руки в кулаки, но никак более не реагирую. Дожидаюсь, пока дракон галантно открывает передо мной дверь, и уже в самом коридоре слышу фразу графини, брошенную нам вслед:

— Я ведь верно расслышала: он сказал слово «тело»?..

Черт, как же стыдно…

— Ты должна усвоить, Мариэль, — расположив ладонь на моей спине, негромко произносит Зар, — что, как бы ты не желала иметь свободу — а я знаю, что ты хочешь ею обладать… ты принадлежишь мне. И пусть ты не станешь моей женой, никто не осмелится запретить мне иметь женщину, которая будет согревать мою постель — когда мне это будет угодно.

— Так ты поэтому решил сообщить всем вампирам о том, что я задолжала тебе одну ночь? — едва сдерживая себя, произношу тихо.

— Одну? — удивляется Зар, — Я так понял, что вчера мы пришли к миру и согласию…

Неверно понял.

— Естественно — одну, — останавливаюсь перед своими покоями, — ведь ты забыл упомянуть одну деталь: после ночи любви ты должен будешь съесть меня.

— Я… я думал, мы негласно решили замять этот момент… — мнётся дракон.

— Как же так?! — притворно изумляюсь, — Либо всё, либо ничего, о Великий! Если хочешь владеть мной — придётся отобедать моим телом после акта соития.

— Мариэль… я не хочу тебя есть, — отводит взгляд дракон.

— А придется, — решаю настаивать на своём.

Потому что сама я больше не смогу смотреть на этот мир без презрения. Да, если Зар всё-таки овладеет мной, то я пойду к его матушке и самолично попрошу столь выгодного ей избавления от мучений!

…

Мне противно даже думать о нашей близости.

А то, что дракон так хорош собой, вызывает лишь раздражение — а не желание побыстрее избавиться от одежды. Врут во всех этих романах. Если человек тебе не нравится ни характером, ни складом ума, ты никогда не заведёшься от его «властного сверкающего взгляда». И желания потрогать рельефный пресс на обнажённом торсе — так же не появится.

Что говорить? Я уже готова глаз себе выколоть от этой «красоты»: ведь Зар так и не удосужился обзавестись рубашкой…

— Ты упрямишься, — улыбается дракон, подцепив мой подбородок, — потому что я рассказал вампирам про ритуал. Сейчас тебе кажется это ненормальным. Ты считаешь, что я опорочил твою честь. Но когда я стану правителем, тебе не придётся об этом думать. Первым же делом я введу правило, по которому людям запретят обсуждать твоё положение во дворце.

— Таким будет ваш первый королевский указ? — уточняю голосом без эмоций.

— Да. Тебе не нужно будет переживать, что ты — не моя жена. Люди примут мою волю и не будут злословить.