Оловянная корона - [5]

Тем временем разговор между стражником Проклятой лощины и пареньком ни к чему хорошему не привел. Вернее, для подростка. Для телекинетика все было предельно ясно. Он спокойно повернулся и потащил пацана за собой. «Нарушение применения способностей» — мелькнула в голове заученная фраза из прошлой жизни. Туров недовольно отмахнулся от нее, но призадумался. Судя по всему, пацаненку хорошего ждать точно не приходится. Непонятно, что с ним сделают и чему подвергнут в этом логове «черных душ».

Его молот, за все время странствий ставший самым популярным атрибутом нового полубога, сам лег в руку. Теперь сомнений не было. Туров чуть замахнулся, будто от этого зависела сила удара, и проводил молот взглядом. Тот пролетел стрелой и с силой ткнул противника в затылок. Телекинетик рухнул, как подкошенный, а вместе с ним и паренек. Теперь настал черед Турова…

Пацан оказался и вовсе не пацан, а стражник старины Иллиана — Фергус Войл. Просто с виду был дрыщем. Такой худой — в чем душа держится! Даже доспехи с якорем не делали его более внушительным. Словно игрушечные, под ребенка. Вслух Ваня, естественно, этого не говорил, чтобы нового знакомца не обидеть.

Но теперь планы изменились. Оказалось, что этот самый стражник Турова давно ищет — Ил вляпался в неприятности. Хотя с его природной честностью и благородством… Чего тут удивляться. Пришлось импровизировать.

Отсюда до земель новоиспеченного лорда Лейтли было не так далеко. Конечно, относительно всей Кантии. Всего-то неделя с лишним, если быстрым ходом. А летели они с Фергусом, как на крыльях. Повезло Илу со стражником — из кожи вон лезет, чтобы поручение господина выполнить.

Но останавливаться все же приходилось. Иван хоть в глазах остальных и был полубогом, но естественные потребности в еде и сне еще никто не отменял. Фергус первый раз даже попытался расплатиться за постой выделенными на подобные нужды «вилами» — мелкими серебряными монетами, но Туров избавил его от подобной необходимости.

Жители знали о странствующем полубоге по описанию, поэтому, завидев рослого крепкого человека со светлыми волосами, уже начинали что-то подозревать. Иван раньше для таких случаев нарочно оставлял молот на виду — на стол положит или у двери оставит, нарочито медленно, чтобы заметили.

Но по своей торопливости молот Туров оставил у где-то в лощине. Отлетел тот от крепкого черепа кинетика, да скатился куда-то вниз. Искать времени не было. Хоть и сжимала теперь рука сиротливо вместо рукояти воздух, да делать нечего. Хорошо, Фергус оказался сообразительным, пиарил Ваню, как в лучших зарубежных PR-агенствах. А как только хозяева слышали имя неожиданного гостя, все начинали бегать и кричать на разные голоса.

Тут тебе не только даровая постель да еда бесплатная, но и небо в алмазах. После того, как признают героя, еще и с собой чего дадут. О плате, естественно, ни-ни. К подобному отношению Ваня уже давно привык. Это поначалу Турову не по себе было — вроде, неудобно, некрасиво. Какой он, к чертям собачим, полубог? А потом как поголодал на Соленых Островах три дня — в деревнях о нем и не слышали, лишь в большом городе у воды — так потом сразу приспособился. Как рукой проклятую скромность сняло.

А что Ване оставалось? Денег у него не было. Король Эдвар, тогда еще только лорд Долины Кричащих Сов, после битвы, конечно, прислал плату за службу, но золото утекло сквозь пальцы по прошествии первого месяца. Тогда то и пригодилось доброе имя Айвина.

Фергус, несмотря на свое гипертрофированное чувство чести (нашли же они с Илом друг друга) никаких неудобств точно не испытывал. Во-первых, внешность оказалась обманчива — ел Войл, как голодная саранча в урожайный год. Во-вторых, стражник крайне обрадовался сохранению в целостности казенных денег, выданных господином. В-третьих, как понял Туров, Фергусу было крайне приятно находиться в лучах славы. Пусть и не собственной.

— Теперь недалеко уже, — сказал Фергус в один из дней. — Мы на землях моего господина.

Ваня теперь более внимательно оглядел местность. Дорога стелилась ровной скатертью вдоль невысокого зеленеющего молодой травой луга. Слева толкались толстыми ветками, украшенными золотистыми почками и крохотными листьями, раскидистые деревья. Вдалеке мрачно возвышалась черная гора с высокой ровной верхушкой. По легкому еле заметному дымку стало понятно — вулкан.

— Что это? — показал пальцем Туров на гору.

— Гора Богов, — ответил Фергус. — Говорили, что там даже жить можно было раньше. Но потом появились то ли дети Трех Богов — Первородные, то ли сами Боги. Те, кто жили, спустились ниже. Да и жило-то там, так, ворье одно.

— А там вулкан или что?

— А кто ж его разберет? — лениво пожал плечами Войл. — Может, и есть, может, и нет. Но гора не просыпается. Сверху идет дым, часто. Но на этом все. Вообще плохое место. Никто не любит о нем разговаривать. Говорят, что беду так можно на себя накликать.

Фергус нахмурился и замолчал. Иван внимательно посмотрел на гору. Кажется, вроде, что вот она, в двух шагах, но идти все же далеко. Может даже, больше дня. Но что-то там определенно есть. И почему он раньше не слышал об этом месте? Ах да, нельзя же о нем говорить. Поэтому местные, без умолку моловшие языком почем зря — даже про наводнение три года назад — о горе Богов и молчали.