Оливер. Кот, который спас праздник - [12]

– Очень надеюсь. Только я хочу такого же, как Оливер.

Чуть позже, когда мы ужасно утомились от игр – одна заключалась в том, чтобы выпрыгивать из-за дивана и пугать друг друга, а вторая – в катании клубка шерсти по полу и попытках его поймать – подружки Грейс и Роуз надели куртки в ожидании родителей, которые вот-вот должны были прийти и отвести их домой. За окнами уже стемнело, шел дождь, и я пытался прикинуть, сколько еще протяну без возможности сходить на улицу по-маленькому. Я всегда отличался большой чистоплотностью и даже помыслить не мог о том, чтобы случайно наделать лужу в доме. Особенно если учесть, что здесь я был всего лишь гостем. Но звуки ветра и дождя отбивали всякое желание высовываться наружу. Я сел, прислонился носом к кошачьей дверце и погрузился в раздумья; дети смотрели на меня и хихикали.

– Оливер мог бы стать нашим подшефным для значка «Друг животных» в скаутской группе, – вдруг предложила одна из девочек.

– Идея хорошая, – одобрила Грейс. – Вся наша шестерка могла бы взять над ним шефство! – Она была очень взволнована. – Поскольку я командир Лисиц, думаю, мне нужно подойти к Бурой Сове и рассказать ей о наших планах.

Командир Лисиц? Я обернулся и в ужасе уставился на них. Какие еще лисицы?

– Но ведь занятия девочек-скаутов отменили, – расстроенно заметила подружка Грейс. – Из-за пожара в деревенском клубе.

– Ну и что, – ответила Грейс. – Я спрошу у мамы, можно ли будет Лисицам раз в неделю встречаться у нас.

Это было уже слишком. Я протиснулся в кошачью дверцу и выпрыгнул в сад. Пусть там сыро и холодно, но если в этом доме будут собираться лисы, лучше не попадаться им на глаза.

Признаюсь честно: услышав про лис, я струсил. И да, мне всю жизнь не нравилось, когда меня трогали незнакомые люди. Но с того самого дня, как вредный мальчишка обидел Роуз, и особенно после того, как меня назвали храбрым малым и тигром, я почувствовал, что становлюсь смелее и во мне просыпается тяга к приключениям. Меня все еще мучили страшные сны о той ночи, когда загорелся паб, а я заблудился в лесу. И когда вернулся другой кошмар – тот самый, что не давал мне покоя с тех пор, как я был маленьким, – я снова проснулся, дрожа всем телом и с бьющимся сердцем. Но вместе с тем я начал понимать, что большинство людей все-таки хорошие. И хотя Джордж по-прежнему был моим любимчиком, не он один умел быть добрым и ласковым.

Когда я жил в пабе, то выходил в деревню лишь за компанию с Джорджем, если не хотел сидеть дома и скучать в одиночестве. По соседству с нами жили другие кошки, и, бывало, мы встречались у черного входа в лавку – там, где стоят мусорные баки. И вот, через день или два, когда Сара ушла, оставив меня одного, я решил, что уже оправился от потрясения, вызванного пожаром, и вполне способен прогуляться по деревне без сопровождения.

Я направился прямиком к магазину и заглянул за угол, но, увы, никого из моих кошачьих друзей там не оказалось. Мне не терпелось поведать им о том, как я героически спас своего хозяина, не говоря уж о побеге от лиса и моем нападении на злого мальчишку. Пусть кто-нибудь попробует после этого назвать меня трусом! Скоро они все изменят свое мнение обо мне! Но, видимо, придется рассказать им об этом в другой раз.

Я вернулся на улицу и заметил около лавки двух женщин. Они везли эти штуки на колесиках (люди называют их колясками) и пытались вести разговор, но им все время мешали вопли и мяуканье, которые раздавались из этих штук.

– О, смотри, – сказала одна из женщин. – Это же Оливер, кот Джорджа из паба. А мы-то думали, что с ним стряслось. Надеюсь, он не на улице теперь живет?

– По нему не скажешь, – ответила ее подруга.

– Точно. Хорошо, если кто-то взял его к себе. За тобой кто-то присматривает, Оливер?

– Да, – ответил я. – У меня целых две пары приемных хозяев, спасибо за беспокойство.

Но, разумеется, они не понимали по-кошачьи и поэтому, взглянув на меня, продолжили свой разговор. А говорили они о том, как жаль, что собрания молодых мам больше не проводятся.

Я пошел к парку, надеясь встретить там своего приятеля Полосатого и других котов. Но вместо них увидел еще одну женщину с коляской. Это была Хейли, та самая, что приходила к Саре в гости со своим младенцем Джеком в день моего героического сражения с Майклом Поттсом. Она сидела на скамейке, держала коляску за ручку и смотрела на землю. А когда я подошел, подняла голову и произнесла:

– О, привет, Оливер. – Но голос у нее был не слишком-то радостный.

Я запрыгнул на скамейку с другой стороны и промяукал «привет», но Хейли лишь вздохнула:

– Тоже гуляешь один?

Странно, подумал я, ведь она-то была не одна, а с Джеком. Но, видимо, ей просто хотелось поговорить со мной, хотя я был всего лишь котом. Она продолжала:

– Как бы я хотела видеться со своими друзьями с работы, Оливер! Не надо было увольняться… но как бы я тогда справилась? Как бы ездила в город, работала и ухаживала за ребенком, откуда бы взяла деньги на няню? Ох… Не думала я, что будет так тяжело. Я постоянно чувствую себя усталой, и, наверное, мне просто одиноко… Жаль, что здесь, в деревне, у меня нет друзей. Других мам, например, с которыми можно было бы поговорить. Мне бы сразу полегчало! Но теперь даже собрания молодых мам отменили.