Олимпионик из Артаксаты - [33]
— Вараздатэс из Артаксаты! — выкрикнул глашатай.
Вараздат весил на целый талант меньше своего грозного соперника, имел меньше опыта в кулачных поединках, но был полон решимости победить во что бы то ни стало. Победить, чтобы сделать то, чего не удалось добиться его соотечественнику Тиграну, который четыре столетия назад был близок к победе в гонках квадриг, но не смог завоевать заветный венок из священной оливы. Победить, чтобы прославить свой родной город и свою страну. Победить, чтобы вернуться в Армению героем после столь долгого отсутствия.
Едва распорядитель дал знак к началу поединка, как Эпикрад вышел в центр арены с проворством, которого трудно было ожидать при его массивной фигуре, и, вытянув левую руку вперёд, стал в классическую стойку, принёсшую ему не одну победу в состязаниях. Его огромный кулак, нацеленный в лицо соперника, должен был держать Вараздата на почтительном расстоянии. Прямая стойка чужестранца с поднятыми чуть выше обычного руками делала его, казалось, хорошей мишенью для ударов афинянина. Но на сей раз Вараздат не стал дожидаться атак соперника. Маневрируя, он быстро подошёл вплотную к вытянутому кулаку Эпикрада, затем резким движением правой руки отвёл его в сторону и одновременно нанёс левой прямой удар в подбородок афинянина. Это произошло так молниеносно, что Эпикрад, сам привыкший господствовать на арене, опешил. К тому же удар чужестранца оказался весьма чувствительным. И дело было не столько в тяжести удара, сколько в резкости, с которой он был нанесён.
Эпикрад раз за разом выбрасывал левую руку, пытаясь достать лицо чужестранца и готовя удар правой. Но увёртливый противник не давал возможности нанести удар. В то же время Вараздат, ловко сближаясь, успел нанести именитому сопернику несколько несильных, но точных ударов из самых разнообразных положений. Эти удары не причиняли особого вреда Эпикраду, но выводили его из себя, заставляли его спешить, ошибаться и нервничать. Собственно, они на это и были рассчитаны.
Вдруг Вараздат вытянул левую руку и вплотную сблизился с афинянином. Эпикрад оказался в своей стихии: почувствовать левой соперника и ударить с сильного замаха правой было для него делом привычным. Однако в тот момент, когда он замахнулся, Вараздат согнул левую руку в локте, сделал ещё один небольшой шаг навстречу Эпикраду, нанёс сильнейший удар в висок и, отскакивая, ударил ещё раз прямой правой. Эти удары потрясли Эпикрада.
— Э-пи-крад! Э-пи-крад! — Сидевшие на трибунах афиняне стали скандировать имя своего кумира, чтобы призвать его действовать осмотрительнее.
Из окружения Тироца-армена тоже раздались выкрики, сначала нестройные, а затем всё более различимые:
— Ва-раз-дат, уп-тур! Ва-раз-дат, уп-тур[17]!
Этим криком земляки чужестранца призывали его сделать ещё одно усилие, воспользоваться замешательством Эпикрада и довести поединок до победы.
Но Вараздат знал, что до победы ещё далеко. Поэтому он снова вернулся к тактике выматывания соперника. Он кружил вокруг афинянина, выводя его из себя несильными, но точными ударами и толкая его этим на неосмотрительные действия. Эпикрад, впервые встретивший подобный стиль ведения поединка, никак не мог приспособиться к нему. Он тщетно пытался нанести чужестранцу точный удар. Несколько раз кулаки Эпикрада доставали лицо соперника, но это были или толчки, или скользящие удары, не приносящие ему преимущества в поединке. Незримая Фемида была, судя по всему, благосклонна к чужестранцу, чаша её весов всё больше склонялась в сторону Вараздата.
Прошло уже немало времени. Пот струился по смазанным оливковым маслом телам поединщиков, было видно, что они оба устали. Правда, раза два-три Вараздату удавались серии точных ударов в лицо соперника, после которых трибуны вокруг Тироца-армена вновь взрывались уже знакомым «Ва-раз-дат, уп-тур!». Но эти серии не могли решить исход поединка. Чтобы победить такого искушённого бойца, нужен был очень сильный удар.
Эпикрад давно уже не держал вытянутой левую руку — на это у него не хватало сил. Не раз, пренебрегая осторожностью, он сближался с Вараздатом и бил обеими руками. Чаще всего удары рассекали воздух, иногда попадали по кулакам и плечам Вараздата. Это последнее обстоятельство ободряло афинянина. Он чувствовал, что желанный, точный удар в лицо соперника вполне достижим, возможно, недалёк. И действительно, один из ударов Эпикрада пришёлся точно по подбородку Вараздата, хотя и оказался несильным. Ободрённый удачей, Эпикрад, забыв об осторожности, ринулся вперёд, и тут два встречных прямых удара остановили его. Это были удары страшной силы. Вараздат вложил в эти удары весь свой вес. К тому же тяжесть их была удвоена Эпикрадовым движением навстречу. Оглушённый Эпикрад уже падал по инерции вперёд, когда новый удар снизу остановил его падение. Два следующих удара бросили его на песок.
Трибуны неистовствовали. Поединок был близок к концу, но ещё не закончился. Деметра, не спуская глаз с Вараздата, шептала:
