Ольф. Книга вторая - [15]
Куда теперь? Все просто. Если были на Эйфелевой башне — как не посетить Останкинскую?
Челеста разглядывала квадратную коробочку.
— Пицца?!
— Си, Челеста, как же ты проницательна. Вот на коробке по-итальянски написано.
Открытая крышка вызвала недоуменный взгляд:
— Аллора соно папа. Квестэ пицца американа. Ма пицца американа э комэ ба-ла-лай-ка итальяна.
*(Тогда я Папа Римский. Это пицца по-американски. Но американская пицца это как итальянкая балалайка)
Судя по услышанному, такой пиццей ее папа в Америке угощал. Правда, при чем тут балалайка, я так и не понял. А-а, балалайка итальяна — гитара! Шутит, видимо. Пицца под гитару… Романтичненько. Но сейчас я устрою такую романтику, которая ни американским пиццам, ни итальянским балалайкам даже не снилась.
С вином, лимонадом и пиццей мы высадились на верхотуре, где просто появиться страшно. Эйфелева башня, говорите? Вы не стояли на решетчатой площадке для ремонтников, куда выход только с лестницы через лифт для обслуживающего персонала. Почему-то в корабле на большей высоте страшно не было, а здесь…
Челеста схватилась за меня, начисто забыв про пиццу. Каблуки соскальзывали в дыры между арматуринами, куда легко могла провалиться вся нога. Дунуло так, что девушке пришлось подхватить низ красного платья, оно не просто грозило задраться, а его рвало изнутри восходящим потоком. Резкий порыв унес пиццу в красивый полет вверх — словно птицу. Там птица-коробка расправила крылья, нагадила четырьмя сортами сыра и отправилась следом. Обойдемся. Я открыл бутылки.
— С днем рождения!
— Чин-чин!
Бутылки звякнули боками, мы приложились к горлышкам. Моя была с лимонадом, ибо я за рулем — в самом невероятном смысле этого выражения. За таким рулем, что ой-ой. Нельзя терять бдительности.
Внизу расстилалась Москва.
— Дарю! — Царским жестом я обвел просторы. — Можешь любоваться, только руками не трогай.
Девушка, насколько показала жизнь, придерживается того же правила в отношении меня и себя.
Домашнее вино оказалось крепким, Челесту пробрало. Продышавшись, она объявила новый тост:
— Верра иль ностро джьорно! (Наше время придет. То есть: будет и на нашей улице праздник)
Звон бутылок — и мы снова отпили. В стальной конструкции ревел ураган, сдувая нас к чертям собачьим. С такой силищей проходилось не просто мириться, а подстраиваться, иначе действительно сдует. Без корабля я пока летать не умею.
Вокруг выло и стонало, мы поочередно отхлебывали, ладонь обнимала талию прижавшейся девушки… Феличита.
Челесту пробило на разговоры:
— Нон вольо риторнарэ а каза, вольо прэндэрэ иль воло кон тэ. Сэ бизоньа партирэ рер пьянэта альтра — прэго.*
*(Не хочу возвращаться, хочу улететь с тобой. Если понадобится лететь на другую планету — я готова)
Приходилось кричать друг другу в ухо. Нет, все же здесь совсем не романтическое место. Если подспудная мыслишка о поцелуе имелась, то сгинула от простого соображения, что если вдруг повторю подвиг коробки с пиццей-птицей, то облегчусь отнюдь не сыром и тестом.
— Хватайся за меня! — сообщил я прижавшемуся к губам маленькому ушку.
Возвращение вышло подобно Парижскому: Челеста висела у меня на спине, руки обнимали сзади за шею (в одной заодно удерживалось вино), ее тыл так же сверкал, показывая прошлому все, что о нем думает (злой ветер все же задрал платье), а я с ней и своей бутылкой в одно невероятное движение влетел в теплый уют корабля.
Вот теперь, после прыжка в жуть, можно было поцеловаться.
Напарница руководствовалась другими соображениями. Она уселась на полу, привалилась к будуару и вытянула вперед прямые ноги. Покачивая ступнями и постоянно прихлебывая, девушка продолжила непонятную тираду «за жизнь».
— Ми авэванно пер нулла..*
*(Меня ни во что не ставили.)
Тоскливый взгляд переползал с меня на бутылку и обратно. Неприятное сравнение.
— Адессо ми анно пер морто. А ке скопо ди риторно?*
*(Сейчас меня считают мертвой. Зачем возвращаться?)
Кажется, что-то про Одессу говорит. Хочет в Одессу? Нет, милая, не сейчас. Для столицы юмора сейчас нет ни денег, ни настроения.
— Давай погуляем, — сказал я.
Поступившее от меня предложение приняли беспрекословно. Еще бы, если ни бельмеса не понимаешь.
Парк Горького отпугнул количеством народа, и я уже почти выбрал дебри Измайловского, над которым как раз оказались, но тоже передумал. У человека день рождения, нужно дарить впечатления. К тому же платье, которое ей так нравится — его нужно кому-то показывать, иначе — в чем смысл?
Пойти в клуб? А если что-то произойдет, и потребуются документы? В музей? Не тот настрой. И у подружки что-то слишком ноги подкашиваются. Не крепковато для нее винцо? Хотя, чтоб свалить итальянца, это надо постараться, у них вино входит в каждый обед и ужин неотъемлемой частью — как у нас «третье», то есть чай или компот. Потому даже машину водить разрешено с достаточным количеством промилле.
Мы вышли на набережной. Лучше просто пройтись по центру столицы, чем специально что-то придумывать. По пути само придумается. Мы шли в обнимку, напарница что-то лепетала, иногда прикладывалась к бутылке. Я наслаждался жизнью. Солнце, родина, опять же ладонь на чудесной талии… Красивая подружка и свобода, помноженная на всемогущество — что еще нужно мужчине?
"Я понятия не имею, что это за штука, но как же здорово ощущать себя ее хозяином. "Пить хочу!" – и тебе питье… "Спать хочу!" – и кровать… Увезти меня на чужую планету никто не пытается, экспериментов тоже пока не проводят. Пока?!.." Представьте, что вы получили в пользование летающую тарелку со всеми ее фантастическими возможностями. Что бы вы сделали? (Автор обложки – Neangel)
Приключения носителя традиционных ценностей в мире альтернативной морали. Продолжение, книга вторая.
"Относись к другому, как хочешь, чтобы относились к тебе", модифицированные птерозавры как личный транспорт, живые дома, вещи и еда из принтера, смыжи… У вас возник вопрос: "Смыжи — кто или что это?" У арестованных героев тоже.
Герой проходит путь от подростка-максималиста, у которого на все имеется ответ, до задумавшегося о жизни взрослого, поставленного перед решающим выбором. Присутствует ирония в отношении стереотипов (попаданцы, пророчества, мечи и супергерои…), и категорически отсутствуют магия и сверхспособности. "Зимопись": "Как я был девочкой", "Как я был волком", "Как я был пособием", "Как я был номеном", "Как я был невестором", "Как я был стрелочником". Сага о любви, верности и долге, завернутая в щекотливые приключения с провокациями на темы семьи, политики и религии.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ближайшее будущее. После катастрофы жизнь на Земле вернулась в доэлектрические времена, большой передел закончился, установились новые границы и законы. Нечто вроде «Криминального чтива» в стиле постап. Обложка Олега Щербакова.
Не сомневаясь, говорю вам, что эта книга один из первых камней в фундаменте нового понимания строения Космоса. Благодаря Василию Минковскому отброшены представления о Большом взрыве, расширении космоса с ускорением в течение 13 миллиардов 700 миллионов лет, существовании огромных участков тёмной материи, движении света со скоростью в 300 тысяч километров в секунду, определённой Альбертом ЭйнштейномВеликим мыслителем, Нобелевским лауреатом, Питером Хиггсом найдена частица – бозон, лежащая в основе мироздания.
Это история о ребенке, который лишился родителей и попал в детский дом, из которого его взяла к себе домой молодая семья. Они воспитывали мальчика долгие годы, заботясь о нем и воспитывая как своего родного ребенка, и, казалось бы, эта история имеет счастливый конец, но у данного рассказа есть и обратная сторона медали, окутанная мраком и тайнами…
ЛитРПГ Брат и сестра попадают в аварию. Парень не приходит в сознание и его подключают к виртуальному миру под названием Дарней. Сестра, не один год посвятившая игре, подключается вместе с ним, не желая оставлять одного. Так и начинаются похождения опытной магички, в прошлом воина, и становление вампира-новичка. Но все кажется простым только на первый взгляд...
Повесть Посвящается Елизавете Сарычевой – бабушке Николая Сергеевича Сарычева, который спас икону Казанской Божией Матери. Которая после ее реставрации замироточила и была передана в храм. Реальная история.
Маргарита, серьёзная, воспитанная и независимая девушка, по просьбе своей подруги приехала за город, наивно полагая, что ничего серьёзного не произойдёт, если она подменит заболевшую девушку в ролевых играх. Однако, данные игры не совсем то о чём могла подумать Маргарита. В итоге убегая с места проведения игр, заблудилась в лесу. Выйдя к реке, наткнулась на волка и чтобы избежать погибели, решила перейти через реку, но не смогла, река поглотила её, разбивая все мечты на спасение. И что самое главное судьба не всегда даёт второй шанс — если не сказать, наоборот, судьба очень редко даёт второй шанс.
Как известно, в школьной программе словарный запас пополняется по тематикам. В этом же ключе составлен и этот сборник. Книга для всех, кто изучает английский язык.