Олеся - [3]

— Очнулась, наконец, — услышала я приятный женский голос, надо мной склонилась уже не молодая, но все еще привлекательная женщина

— Где я? — прошептала я, голос почему- то не слушался

— У меня в доме. Я — Анна, — представилась женщина

— Странный у вас дом какой-то, весь деревянный, — осматривая стены, сказала я

— От чего же странный! У всех здесь такие дома, аль ты нездешняя?

— Где здесь? — еще тише спросила я у Анны

— Деточка, так ты не из Аноры, что ль? — у меня перед глазами все закружилось, но в обморок я не упала, только сильно разболелась голова, — Ладно, отдыхай, потом расскажешь. Имя твое как?

— Олеся, — ответила я и опять закрыла глаза.

За ночь, мой мозг кое-как смирился, если это вообще возможно, с моим нынешним местопребыванием, и на утро я уже почти нормально соображала. Анна жила одна, муж умер сразу после рождения дочери, а ее дочь уже вышла замуж и жила вдалеке. Я помогала ей по хозяйству, как могла, естественно. В тот же день я пошла прогуляться в лес, ну, не совсем прогуляться, Анна попросила собрать ей кое-какие травы и я охотно согласилась. Не знаю, что именно на меня нашло, но, собрав все необходимые травы, я разулась и с наслаждением прошлась босиком по траве. Положив корзину с травами на землю, я распустила волосы и, раскинув руки, начала кружиться. Я была счастлива, казалось, что природа и я одно целое! Я никогда не чувствовала такой странной свободы и счастья, в том другом мире. И теперь я поняла, что я искала там, где люди не могут позволить себе вот так беззаботно гулять по лесу и вот так кружиться! У меня закружилась голова и я упала на траву, было больно, но я наоборот рассмеялась, так свободно и легко я не чувствовала себя очень давно, наверное, с тех пор как была еще маленькой девочкой. Я закрыла глаза, голова еще кружилась, и мне казалось, что я лечу! Да знаю, похоже на безумство, но это безграничное счастье и ощущение свободы полностью захлестнули меня. Мне не хватало таких ярких ощущений там, в другой жизни, и я искала ее в своих героях и рассказах. Вдруг я почувствовала еще кого-то. Не знаю, как это описать, возникает ощущение раздвоения души, чувствуешь присутствие кого-то еще. Наверное, раньше я бы испугалась и подскочила на ноги, но сейчас мне было не страшно, и я затаилась, пытаясь изучить это свое новое чувство, погрузиться в него. И мне это почти удалось, на долю секунды я увидела лес, и саму себя, и вот тут то мне действительно стало страшно! Я резко открыла глаза и, не вставая, оглянулась — никого. Вздохнув, пытаясь привести свое сердцебиение в порядок, я встала и еще раз оглянулась, опять никого. "Да, Олеся, ты медленно сходишь с ума! Не удивительно, давно пора", — про себя подумала я. Подняла с земли корзину с травами, отряхнула сарафан и пошла обратно.

А на следующий день решила пройтись по городу. Помня, еще со школы, что все дороги ведут к церкви, я направилась по одной из них. Через несколько минут я уже была в храме. Честно говоря, я никогда не была особо верующей, но тогда мне казалось, что только церковь сможет хоть как-то меня успокоить. В церкви было пусто, я прошла вглубь и остановилась. Такой красоты я давно не видела, вокруг были необычайно красивые иконы, своды тоже были расписаны фрагментами жизни Христа и ангелами. Я подошла к одной иконе, и мысленно про себя сказала: "Господи, я знаю, что не была прилежной верующей, но я очень прошу помоги понять реально ли все это."

— Кто ты, дочь моя? — я подпрыгнула от неожиданности, но удержала испуганный вскрик, обернувшись, я увидела перед собой священника

— Олеся, — пролепетала я, — я племянница Анны, — мы договорились, что отныне я буду так себя представлять

— Отец Никон, — представился мне батюшка, я молча ему поклонилась, в этот момент в храм вошел высокий, светловолосый мужчина. У него были высокие скулы, и он чем-то напоминал собой отца Никона, только у священника были тонкие нос и губы.

— Всеволод! — приветствовал его отец Никон, я внутренне напряглась, так звали моего персонажа…. Всеволод и отец Никон крепко обнялись, и я заметила, что они действительно похожи, как братья. Вот только форма глаз и губ у них была разной. У отца Никона глаза были слегка раскосые, как у кочевников, а волосы черные. "Видимо метис", — подумала я. У Всеволода глаза были большие и, я бы сказала, что они светились уверенностью и силой, в то время как у Отца Никона — добротой и знанием. Я поймала себя на том, что бесстыдно рассматриваю их, и поспешно опустила глаза.

— Прости меня, Олеся, ты что-то хотела спросить? — обратился ко мне отец Никон, в этот момент я заметила, что Всеволод рассматривает меня. На мне была одежда дочери Анны, красивый вышитый сарафан, так получилось, что он был, как будто на меня сшит!

— Батюшка, — начала я и слегка покосилась на Всеволода, тот прошел дальше в храм, и остановился чуть дальше от нас, — как понять, что происходит на самом деле, а что нам только кажется?

— Хм… а почему ты это спрашиваешь?

— Мне кажется, что я сейчас сплю, и все это нереально, — осторожно подбирая слова, объяснила я

— если ты это понимаешь, это уже не сон, — спокойно ответил он. Я задумалась: "И вправду, человек не осознает, что он безумен, а я ведь сознательно считала так. И это не сон, я чувствую боль", — спасибо, вы мне помогли, — честно поблагодарила я, — А к вам брат пришел?