Олег Черниговский: Клубок Сварога - [141]
Олег задумчиво бродил по широкому княжескому двору, окружённому конюшнями, кузницей, баней и другими строениями. Здесь все дышало памятью о днях юности. Даже видневшиеся за высоким тыном терема бояр, потемневшие от времени, были неразрывны с его молодостью. Находясь в плену на чужбине, Олег вспоминал эти терема такими, какими видел их из окна своей опочивальни. И сад, засаженный вишнёвыми и яблоневыми деревьями, очень много значил для него, ибо примыкал к женской половине дворца. Летними вечерами, притаившись в тени деревьев, Олег ещё будучи подростком любил слушать, как поёт грустные саксонские баллады у раскрытого окна его мачеха.
Олег во власти печальных дум долго бродил в саду по прошлогодней опавшей листве.
Здесь его нашёл Владимир, сообщивший, что ко княжескому дворцу пришла большая толпа черниговцев.
- Желают видеть тебя, брат. Я распорядился пропустить бояр на подворье, а чёрный люд оставить за воротами. Этих смутьянов впускать в Детинец опасно.
Олег поспешил на красный двор, почувствовав, что ему предстоит волнительная встреча с бывшими соратниками, ушедшими в Чернигов, когда в Тмутаракани утвердился Ратибор, ставленник великого князя.
Едва Олег появился во дворе, как бояре гурьбой обступили его, оттеснив Владимира, который поднялся на высокое крыльцо и взирал сверху на происходящее. Бояре поочерёдно тискали своего князя в крепких объятиях со слезами и громкими радостными восклицаниями, словно не веря, что лицезреют любимого из сыновей Святослава Ярославича целым и невредимым после всех злоключений.
Тут были и старики, выделялись своей дородностью Веремуд с братом Алком; были и ровесники Олега, и молодые бояричи. Всего не меньше шестидесяти человек. Среди родных и знакомых лиц Олегу особенно приятно было видеть Регнвальда, Инегельда, Потаню и Воибора: с ними ему довелось плечом к плечу участвовать во многих битвах.
- Что, князь, не удалось твоему отцу уничтожить Олега Святославича! - крикнул Владимиру боярин Алк. - Тщился ворон сокола одолеть, да сам без перьев остался!
И Алк торжествующе захохотал. Вслед за этой репликой посыпались другие не менее язвительные, сопровождаемые дружным смехом.
Владимир молча скрылся в тереме, а его место на крыльце заняли гридни с короткими копьями и суровыми лицами, всем своим видом показывая: доступ в княжеские хоромы для черниговских бояр закрыт.
Ещё долго шумели на красном дворе черниговские бояре, считающие, что пришла пора решительной битвы со Всеволодом Ярославичем. Олегу с большим трудом удалось их угомонить, сказав: он отныне намерен все споры с великим князем решать не мечом, а миром. Наконец бояре разошлись по домам. Было видно, что многие из них недовольны миролюбием Олега.
- Я уж думал собирать пожитки да в Любечский замок перебираться, - такими словами встретил брата Владимир, когда тот появился в дворцовых покоях. - Думал, бояре сегодня же тебя на черниговский стол посадят. Что и говорить, брат, тут у тебя сторонников больше, нежели у меня. Мои-то в Киеве да Переяславле.
- Сиди, где сидишь, брат, - ответил Олег. - Я не ищу Чернигова. Хочу, чтобы все было без ненависти и по закону. К сожалению, боярам я это втолковать не смог, - добавил он со вздохом.
- Это потому, что здешние бояре никак не могут забыть черниговское пепелище в год битвы у Нежатиной Нивы, - хмуро пояснил Владимир.
Вошедшая в покой Гита прервала разговор, позвав мужчин к ужину.
На другое утро спозаранку Олег покинул Чернигов, держа путь к Киеву. Перед самым отъездом он зашёл в Спасо-Преображенский собор к могиле отца.
«Вот, батюшка, еду в Киев мириться со Всеволодом Ярославичем, - мысленно обратился Олег к каменному надгробию. - Не знаю, одобришь ли ты мой шаг, но затевать новую междоусобицу я не хочу…»
Огромный Киев, раскинувшийся на холмах над Днепром, как и прежде поражал великолепием белокаменных храмов, многолюдством, шумом на торжищах. По пути следования Олеговой дружины улицы были полны народом. Всем хотелось взглянуть на князя-изгоя, причинившего столько хлопот своим дядьям, а ныне обрётшего такое могущество, что не считаться с ним не может даже великий князь.
Олегу было приятно такое внимание к нему киевлян, радовало то, что ненависти к нему не было.
«А ведь киевлян немало полегло под Черниговом и у Нежатиной Нивы, - думал Олег, отвечая взмахами руки на приветствия из толпы. - Видно, простой люд понимает: в тех сражениях правда была на моей стороне».
Всеволод Ярославич встретил племянника не в тронном зале, а в библиотеке. Едва Олег переступил порог светлицы, как великий князь вскочил с кресла и устремился навстречу.
Дядя и племянник обнялись на глазах у находившихся тут же писаря и воеводы Коснячко.
Всеволод Ярославич так растрогался, что даже прослезился. Он усадил Олега напротив себя и принялся сетовать на своё житье-бытье. Мол, одолели недруги, так и норовят Русь растащить себе на уделы. Сначала Всеволод Ярославич долго ругал полоцкого князя, потом перешёл на Ростиславичей, которым, видишь ли, мало земель по Днестру и Сану, хотят ещё и Волынь к рукам прибрать.
Олег внимал великому князю, слабо кивая головой и разглядывая того, из-за козней которого он некогда лишился удела на Руси и в конце концов угодил в плен к ромеям. Перед ним сидел сутулый человек с жёлтым нездоровым лицом и длинной темно-русой бородой, в которой немало было седых волос. Прежней силы и стати во Всеволоде Ярославиче уже не было. Он выглядел похудевшим, даже усохшим. От этого морщины резко обозначились на лице. Особенно Олега насторожил взгляд великого князя, в котором проскакивали порой полубезумные искорки. Если Всеволод Ярославич вдруг терял мысль, он начинал нервно постукивать кулаком по краю стола либо тёр виски пальцами, что-то бормоча себе под нос.
ТРИ БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ! Вся трилогия о Батыевом нашествии. Русь истекает кровью в неравной борьбе, но стоит насмерть!Когда беспощадная Орда, словно железная саранча, опустошает Русскую землю, когда вражьи стрелы затмевают солнце, тараны крушат городские стены, а бесчисленные полчища лезут в проломы и по приставным лестницам — на защиту родных очагов поднимаются и стар и млад, и даже женщины берутся за меч. Здесь нет ни бегущих, ни молящих о пощаде, ни сдающихся в плен. Этой лютой зимой 1237 года русские люди бьются до последней капли крови и погибают с честью.
ТРИ БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ. Дань вечной памяти величайших героев Древней Руси, сбросивших проклятое Иго. Они выстояли на Куликовом поле, нанеся Орде первое серьезное поражение. Они стяжали бессмертную славу, разгромив полчища Мамая. И пусть для окончательного освобождения потребовался еще целый век – именно после Мамаева побоища Русская земля подняла голову, собираясь с силами для грядущих побед. И в 1480 году, когда хан Ахмат с огромным войском отправился в карательный поход против Москвы, на реке Угре его встретило новое поколение русских людей, с рождения не знавших степного кнута, верящих, что «поганых» можно и должно бить, готовых заплатить за избавление от ордынского гнета любую цену…
Первый русский роман о битве при Фермопилах! Военно-исторический боевик в лучших традициях жанра! 300 спартанцев принимают свой последний бой!Их слава не померкла за две с половиной тысячи лет. Их красные плащи и сияющие щиты рассеивают тьму веков. Их стойкость и мужество вошли в легенду. Их подвиг не будет забыт, пока «Человек звучит гордо» и в чести Отвага, Родина и Свобода.Какая еще история сравнится с повестью о 300 спартанцах? Что может вдохновлять больше, чем этот вечный сюжет о горстке воинов, не дрогнувших под натиском миллионных орд и павших смертью храбрых, чтобы поднять соотечественников на борьбу за свободу? И во веки веков на угрозы тиранов, похваляющихся, что их несметные полчища выпивают реки, а стрелы затмевают солнце, — свободные люди будут отвечать по-спартански: «Тем лучше — значит, станем сражаться в тени!».
О жизни и деятельности одного из сыновей Ярослава Мудрого, князя черниговского и киевского Святослава (1027-1076). Святослав II остался в русской истории как решительный военачальник, деятельный политик и тонкий дипломат.
Новый фантастический боевик от автора трилогии о Гладиаторе из будущего! Новое задание «попаданца», заброшенного из нашего времени в Древний Рим, чтобы помочь легендарному Спартаку одержать победу. Однако эта миссия не увенчалась успехом – слишком могущественные силы охраняют устои Вечности, пресекая любые попытки изменить историю, да и сам «попаданец» зарекся ломать прошлое, умывшись кровью и на собственном горьком опыте убедившись, что былое не изменить к лучшему. Теперь он – хранитель Вечности, призванный защищать ее от тех, кто рвется переписывать историю огнем и мечом.
Он заброшен в Древний Рим из XXI века. Вместе с легендарным Спартаком он поднял восстание гладиаторов и разгромил римские легионы, изменив ход истории. Он написал на знаменах рабов: «РИМ ДОЛЖЕН БЫТЬ РАЗРУШЕН!» – и повел их на штурм проклятого Вечного города. Но после победы, обернувшейся беспощадной бойней, очнувшись от боевого бешенства среди трупов женщин и детей, насмотревшись, как вчерашние гладиаторы заставляют пленников сражаться и умирать на арене на потеху пьяным рабам, впору усомниться в собственной правоте: зачем ломать историю, если альтернативная реальность еще более кровава и бесчеловечна? И что ему теперь делать? Бежать обратно в будущее, предав братьев по оружию? Или остаться со Спартаком до конца, испив общую чашу?НОВЫЙ роман от автора бестселлера «СПАРТАК-ПОБЕДИТЕЛЬ»! Продолжение крестного пути «попаданца», восставшего против законов Вечности! ГЛАДИАТОР ИЗ БУДУЩЕГО против римских легионов!
Книга «Детские годы в Тифлисе» принадлежит писателю Люси Аргутинской, дочери выдающегося общественного деятеля, князя Александра Михайловича Аргутинского-Долгорукого, народовольца и социолога. Его дочь княжна Елизавета Александровна Аргутинская-Долгорукая (литературное имя Люся Аргутинская) родилась в Тифлисе в 1898 году. Красавица-княжна Елизавета (Люся Аргутинская) наследовала героику надличного военного долга. Наследуя семейные идеалы, она в 17-летнем возрасте уходит добровольно сестрой милосердия на русско-турецкий фронт.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Об одном из самых могущественных правителей Древней Руси, великом галицко-волынском князе Романе Мстиславиче (1155-1205) рассказывает новый роман современной писательницы Г. Романовой. Один из самых могущественных правителей-полководцев XII века, великий галицко-волынский Роман Мстиславич, в письмах называл себя «русским королём». Автор знаменитого «Слова о полку Игореве» так писал о князе Романе Мстиславиче: «А Ты, Славный Роман! Храбрая дума на подвиг тебя зовёт. Высоко взлетаешь ты в отваге, словно сокол, на ветрах парящий, что птицу в ярости хочет одолеть.
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Новый роман известного писателя — историка А. И. Антонова повествует о жизни одной из наиболее известных женщин Древней Руси, дочери великого князя Ярослава Мудрого Анны (1025–1096)
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.