Октябрь 1917-го. Русский проект - [48]
Одержав победу в войне, советский народ был готов к новым великим свершениям. Казалось, еще одно усилие и торжество СССР приобретет планетарный характер. Политическая и идейная инициатива принадлежала на тот момент Советскому Союзу, тогда как Запад являлся обороняющейся, сдающей шаг за шагом свои позиции стороной. Уровень пассионарности находился на максимальной высоте. Народ ждал нового призыва к штурму очередных высот. В этом отношении хрущевская оттепель совершенно не соответствовала народным ожиданиям. Вместо штурма новых высот народу была предложена рефлексия о правильности предшествующего пути развития, сомнения в прежних вождях и совершенных под их руководством подвигах. В результате пассионарный заряд был выхолощен, а оттепель плавно перешла в рутину.
Весьма индикативным показателем, иллюстрирующим реакцию народа на происходящие в стране изменения, являются данные демографии. Находясь в психологически комфортных условиях, человек живет сам и воспроизводится через потомство. Утрата же смысла существования напрямую ведет к падению рождаемости и росту смертности. Именно это и произошло в период оттепели.
Общий коэффициент рождаемости (число родившихся на 1 тыс. чел. населения) находился в сталинские послевоенные годы примерно на одном уровне, варьируя в диапазоне от 25 до 27 %. За период хрущевской оттепели он снизился с 25,3 до 16,9 %. Это, наряду с обвалом 1990-х гг., было самым стремительным падением репродуктивности населения за всю демографическую историю России. Характерно, что после ухода Н. С. Хрущева падение прекратилось, и показатели рождаемости стабилизировались.
Весь послевоенный период показатели смертности в СССР устойчиво снижались. Переломным стал 1960 г., когда кривая смертности вновь пошла вверх. Резко возросло количество самоубийств. Советские граждане своими жизнями ответили на тот психологический урон, который нанесло им хрущевское реформирование. В результате годовой прирост численности населения упал с 1,6 % в 1953 г. до 1,1 % в 1964 г.
Хрущевские годы ознаменовались одним из наиболее масштабных наступлений на религию. В постановлениях ЦК «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения» (1954 г.) и «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения» (1958 г.) давался сигнал к развертыванию атеистической агитации. Ее аргументация, как правило, носила вульгаризированный характер: «Гагарин в космос летал, Бога не видел». Усилились гонения на духовенство. За религиозные убеждения в период 1961–1964 гг. в места лишения свободы было направлено 1234 человека. Хрущев лично грозился показать по телевизору последнего попа. За хрущевское десятилетие количество церковных приходов сократилось с 20 тыс. до 8 тыс., были закрыты 31 монастырь и 5 семинарий. Церкви закрывались под предлогом их открытия по разрешению немецких оккупационных властей, близкого расположения от школы, помехи для транспорта и т. п. Вновь, как и в 1920-е гг., уничтожаются иконы, церковная утварь, богослужебные книги. Под предлогом реставрации власти закрыли на неопределенный срок одну из главных святынь православия – Киево-Печерскую лавру. Среди снесенных в этот период в Москве православных церквей – Благовещенья (1697 г.), Тихвинская (1746 г.), Иоакима и Анны (XVII–XVIII вв.), Николая Чудотворца (XVII–XVIII вв.), Преображения (XVIII в.).
Время Н. С. Хрущева – это период системного надлома государственности. Чтобы убедиться в этом, целесообразно обратиться к цифрам статистики. На первом этапе хрущевского правления статистические показатели сохраняли в целом динамику сталинского периода. Сказывался эффект инерции созданной до 1953 года системы. К концу 1950-х гг. прежние потенциалы оказались исчерпаны. Вернее, они были подорваны такими разрушительными мерами, как упразднение министерств. По авторитетному свидетельству председателя Госплана СССР В. Н. Новикова: «Государственная машина… продолжала работать и двигаться в основном вперед независимо от того, кто где сидел… и если бы тогда «там» вообще никого не было, страна продолжала бы существовать и развиваться по линии, намеченной ранее»[236]. Перелом в направлении системного снижения фактически всех показателей фиксируется с начала 1960-х гг.
По данным статистических расчетов, годовой прирост валового внутреннего продукта, составлявший в 1953 г. 10,8 %, а в 1960 г. – 10,6 %, упал до 7 %. Это было первое за всю советскую историю, за исключением военных лет, столь масштабное снижение темпов роста экономики.
Снизился с 11 % в 1952 г. до 8,7 % в 1964 г. годовой прирост основных фондов. Показатели валового промышленного производства упали с 12,3 до 7,6 %. Ввод новых предприятий в сфере промышленности сократился за первую половину 1960-х гг., по сравнению с предшествующим пятилетием, с 4,8 тыс. до 2,8 тыс. объектов.
