Оксфорд и Кембридж. Непреходящая история - [160]

С начала XVI до середины xix века английская миниатюрная живопись развилась в национальное искусство, особенно во времена Тюдоров и Стюартов. Виртуозными работами представлены мастера этого жанра, прежде всего Николас Хильярд и его ученик Исаак Оливер. Одному художнику из Тюбингена тоже удалось сделать при дворе Георга III карьеру миниатюриста – это Иеремия Майер, один из основателей Королевской академии.

Царствует в этом кабинете редкостей, как и положено, опять Генрих VIII – вернее его портрет, написанный в 1526 году учителем Гольбейна Лукасом Хорнболтом, размером с почтовую марку (пятьдесят три на сорок восемь миллиметров). Это один из самых ранних сохранившихся миниатюрных портретов, нагляднее всего демонстрирующий происхождение этой тончайшей техники от средневековой книжной живописи.

Иллюстрированные рукописи тоже присутствуют в витринах музея, и по крайней мере два раритета вам стоит посмотреть: бретонское Евангелие (ix – x вв.) и часослов Греев–Фицпейнов (около 1300 г.), фантастически украшенный рисунками животных и гротесками, который продал музею Уильям Моррис.

Одной из точек притяжения в музее являются итальянцы в галерее Курто. Тициановская «Венера и Купидон с лютнистом», рядом «Венера и Купидон» Пальма иль Веккьо – очаровательные картины, выписанные весьма соблазнительно. Не удивительно, что ректор Уильям Уэвелл с его викторианскими воззрениями настаивал на том, чтобы убрать полотна из экспозиции. «Что такое красота?» – спрашивают эти работы и отвечают актом насилия: «Тарквиний и Лукреция», сцена изнасилования кисти позднего Тициана, написанная им для своего венценосного мецената Филиппа II. Мертвенного цвета тело, терновый венец и полное одиночество, таким представил Гвидо Рени Христа на картине 1639 года Ecce Homo, волнующий образ в этой галерее шедевров.

Настоящей сокровищницей страны является кабинет гравюр Музея Фицуильяма, в котором насчитывается около двухсот пятидесяти тысяч единиц графики, богатейшее собрание английских акварелей, индийской миниатюрной живописи, гравюр Рембрандта и рисунков голландских мастеров xvii века. Выделяются акварели и цветные эстампы Уильяма Блейка, этого визионера Апокалипсиса, иллюстрации Библии и Данте из собрания Джеффри Кейнса. А его брат, экономист Мейнард Кейнс, своей любовью к Сезанну, Пикассо, Браку и Матиссу позволил музею хотя бы вскользь коснуться модернизма. Новые современные работы включают произведения Дэмиэна Хёрста и Марка Куинна, который учился в Робинсон-колледже. Куинн произвел фурор необычными концепциями, такими как скульптуры из его собственной замороженной крови или проект «Алисон Лаппер», выставленный на Трафальгарской площади.

На индивидуальность и качество фондов музея накладывают отпечаток частные коллекционеры, Курто и Ротшильды, а также Генри Броутон, который в 1973 году подарил Музею Фицуильяма более тысячи картин с натюрмортами фламандских и голландских мастеров xvii – xviii веков, коллекцию в коллекции. Здесь есть даже галерея для расписных вееров.

Я люблю Фиц и из-за некоторой эксцентричности. Все представлено в традиционной академической манере университетского музея, что по сравнению с современной тенденцией быстрой смены впечатлений в потребительской культуре выглядит почти революционно.

Порчу картин в результате глобального обмена музейными экспозициями лорд Фицуильям предотвратил, дальновидно посвятив этому вопросу отдельный пункт завещания: ни одну картину из его собрания нельзя никуда передавать даже под залог.

В список меценатов музея вписал себя американский коллекционер и миллиардер Пол Меллон. После смерти в 1999 году этот бывший студент Клэр-колледжа оставил Музею Фицуильяма около восьми миллионов долларов на расширение музея, включая Галерею Курто и открытие новой Галереи Меллона в 2004 году.

Я никогда не ухожу отсюда без улыбки Мадонны. Одному художнику, Йосу Ван Клеве, она удалась особенно восхитительно, очень земной, с истинно фламандским жизнелю бием.

По пути к Ботаническому саду

О! Это был очень мудрый человек! В зависимости от того, сколько воды выливала из себя корова, он мог сказать, сколько литров молока она дает, а по тому, как его лошадь машет хвостом, мог предсказывать погоду.

Студенческая сатира на извозчика Томаса Гобсона (1544–1631)

Если супница из челсийского фарфора с изображением карпа в Музее Фицуильяма пробудила у вас аппетит, то прямо напротив музея вы найдете лучший рыбный ресторан в городе. В тюдоровском коттедже располагается филиал компании Loch Fyne Oyster из шотландского Аргайла, где вам предложат лукуллов пир, от лосося на завтрак до устриц на ужин.

Если бы вы отравились рыбой, то несколько лет назад могли бы обратиться в соседний Адденбрукский госпиталь. Как и музей, университетская больница была создана на средства бывшего члена колледжа Джона Адденбрука. С момента открытия в 1740 году Адденбрукский госпиталь много раз расширялся, пока в 1863 году викторианский архитектор Мэттью Дигби Уайатт не привел фасад почти к теперешнему его виду, с аркадами, балконами и рядом декоративных арок. Сто лет спустя последние возможности для расширения были исчерпаны. Новая клиника на южной окраине города стала крупнейшей университетской больницей в Европе, выдающимся медицинским учебным и исследовательским центром.