Оксфорд и Кембридж. Непреходящая история - [136]

Изначально Невилз-корт был открыт со стороны реки и выглядел вполне по-домашнему. Монументальное западное крыло он приобрел, когда учитель Ньютона, ректор Исаак Барроу («Бог всегда действует геометрически»), попросил своего друга Кристофера Рена построить для колледжа новую библиотеку. Рен сделал это без гонорара, создав свой кембриджский шедевр (1676–1685). Библиотека Тринити-колледжа превосходит университетскую библиотеку так же, как часовня Кингз-колледжа – университетскую церковь. Рен спроектировал вытянутое в длину здание с открытым колонным залом на первом этаже, подобно большим залам в античных гимнасиях. Высокие окна над аркадами подхватывали ритм полуциркульных арок; большие, спокойные волны из кеттонского камня, тщательно обработанного каменотесом Рена Робертом Грамбольдом, на свету меняли цвет с кремового на персиковый. С балюстрады на крыше во двор смотрят четыре статуи, аллегории теологии, юриспруденции, физики и математики, созданные придворным скульптором Вильгельма III. Насколько богато украшена стена, выходящая во внутренний двор, настолько же просто и строго выглядит фасад, выходящий на реку, расчлененный тремя портиками с колоннами – вполне достаточно для Бакса, который в то время не был парком.

Один-единственный барочный прием доказывает конструктивно-математический гений Рена. Верхний этаж, где расположена библиотека, начинается не над триглифным фризом, как кажется снаружи, а непосредственно под аркадой. Дополнив арки люнетами, Рен скрыл истинную высоту этажа. Опустив уровень пола, он выиграл пространство как под полки, так и под большие окна, получив очень просторный и светлый зал. В строительстве этой библиотеки, гораздо более монументальной, чем кажется снаружи, Рен следовал великим образцам Ренессанса (библиотека Лауренциана работы Микеланджело во Флоренции и библиотека Сансовино в Венеции).

А что за интерьер! Сорок шесть метров в длину, двенадцать в ширину и столько же в высоту – дворец для книг с логовами для чтения между полками, которые впервые расположились вдоль стены и под прямым углом к полкам, – комбинация английской стеллажной системы и континентального читального зала. Рен спроектировал табуреты и столы с вращающимися пультами для книг в учебных кабинетах, а также книжные полки из дуба, мореные в розовый цвет под кедр. Резьба же, напротив, выполнена из липы, причем так виртуозно, как это было под силу в то время только одному человеку – Гринлингу Гиббонсу, гражданину природы, как восславил его Горацио Уолпол, который «дереву придает свободную и воздушную легкость цветов». Между 1691 и 1695 годом Гиббонс украсил книжные шкафы Тринити-колледжа цветочными гирляндами, фруктами, щитами и эмблемами. На одной из двадцати четырех основных панелей на самом верху сидит, приготовившись к прыжку, резной кузнечик. Имеется даже мраморная статуя шестого герцога Сомерсетского, тогдашнего канцлера университета, – правда, неуклюжая, так как мрамор не был привычным материалом для Гиббонса.

Любое большое помещение в этом колледже превращается в чертог героев Валгаллы. Звезды Тринити-колледжа заполняют не только часовню и холл, но и библиотеку. Двойную почетную стражу перед книжными шкафами и над ними несут ряды мраморных бюстов – Бэкон, Бентли, Ньютон, старые знакомые и давно забытые имена, лучшие из которых являются работами Рубийяка (начиная с 1751 года) – вместе с греческими, римскими и английскими мыслителями и поэтами, будто на этом олимпе знаний выпускниками Тринити-колледжа стали даже Сократ, Цицерон и Шекспир.

Далее мы подходим к черно-белой мраморной плите в конце зала. Перед большим южным окном сидит на пьедестале лорд Байрон, «изо всех сил старающийся выглядеть несчастным», по словам Бертеля Торвальдсена, которому поэт позировал в Риме. В погребении в Вестминстерском аббатстве скандальному автору было отказано соборным капитулом; не разрешили и установить надгробный памятник в натуральную величину, так что в результате мраморная скульптура 1829 года обрела прописку в библиотеке байроновского колледжа. Завершает этот апофеоз славы барочная роспись по стеклу: Cantabrigia, воплощенная alma mater, представляет своих суперзвезд Ньютона и Бэкона королю Георгу III, окруженному аллегорическими фигурами Британии, Славы и нимфами в легких одеждах.

Мы почти забыли, что главное в библиотеке – книги. Из почти двухсот тысяч томов, хранящихся в библиотеке Рена, примерно пятьдесят пять тысяч были изданы до 1820 года. Из этого океана слов, как коралловые рифы, выступают отдельные блоки: собрание ранних изданий Шекспира, Ротшильдовская коллекция английской литературы xviii века, личная библиотека Ньютона вместе с его прогулочной тростью и собрание итальянского экономиста из Турина Пьеро Сраффа, которого в 1927 году Мейнард Кейнс позвал в Кембридж и который провел остаток жизни членом Тринити-колледжа. К сокровищам реновской библиотеки относят и Библию для ботаников, Historia Plantarum (1686–1704), члена Тринити-колледжа Джона Рея. На этом энциклопедическом описании двадцати тысяч видов растений покоится система Линнея. Но книжные радости предназначены не только для ученых. В вит ринах библиотеки Рена выставлены кое-какие жемчужины и для библиофилов-любителей, такие как рукопись «Винни Пуха», который превзошел славой байроновского медведя и чей автор А. А. Милн учился в Тринити-колледже (к сведению паломников: Уэвелл-корт, лестница