Оксфорд и Кембридж. Непреходящая история - [122]
«Расти или умереть»: как стимулировать экономический рост, не посягая на характер города и качество жизни в нем? В конце 1990-х годов пути решения этой фундаментальной дилеммы искала проектная группа «Будущее Кембриджа» – мозговой центр, лучшие головы из академиков, горожан и бизнесменов. В завершение примечательных дебатов было принято множество решений: уплотнение застройки в центре, введение в оборот пустующих земель, изыскание возможностей развития внутри «зеленого пояса», который и без того представляется не слишком зацикленным на защите окружающей среды людям ужасно плоским и скучным.
В болотах к западу от Кембриджа тем временем возводится новая деревня на три тысячи триста домов под названием Кемборн по проекту архитектора Терри Фарелла. «Такие поселки-сателлиты, рассыпанные по местности, – не выход из положения, – считает Брайан Хьюман. – Чтобы пол ностью удовлетворить потребность Кембриджа в жилье, нужно построить новый город примерно такого же размера, как и сам Кембридж».
Краткие жизнеописания: галактика звезд Кембриджа
Джереми: Сэр, в моей голове зреют семена красноречия и риторики; я ведь был в Кембридже. Тэттл: Что ж, университетское образование вполне подобает слуге. Джентльмена оно как-то засушивает.[87]
Уильям Конгрив. «Любовь за любовь» (1695)
Поэт и бунтарь, искатель приключений в политике и любви, архетип художника-романтика, чью жизнь отождествляют с самым крупным его произведением, стихотворным эпосом «Дон Жуан» (1819–1824).
Заложил основу мифа о себе в Кембридже («И это обиталище дьявола или по крайней мере главную его резиденцию, – писал он в 1805 году, – они именуют университетом, хотя любое другое название пристало бы ему куда больше, ибо учеба – последнее, чем здесь занимаются»), превратившись вдруг из робкого полноватого мальчика в денди с бледным лицом и каштановыми локонами, «безумного, испорченного и опасного для знакомства» (леди Кэролайн Лэмб). Поддерживал образ романтического отшельника стихами, полными вселенской скорби, и скандалами, вплоть до участия в греческой войне за независимость.
От статуи Байрона, стоящей теперь в библиотеке Тринити-колледжа, когда-то отказалось Вестминстерское аббатство.
Там память «проклятого поэта» увековечили памятной доской лишь в 1968 году.
Кембридж породил его, Рим приговорил, Оксфорд – сжег. Кранмер был студентом и членом конгрегации Джизус-колледжа, интеллектуальным крестным отцом английской Реформации и самым известным ее мучеником.
Он санкционировал женитьбу Генриха VIII на Анне Болейн и учредил Англиканскую государственную церковь. В 1533 году стал первым архиепископом Кентерберийским.
Его молитвенник («Книга общих молитв», 1549–1552), по сей день остающийся общим молитвословом Церкви Англии, наукой ценится как шедевр английского языка. Вместо латинизмов и гуманистической помпы – проза возвышенной рассудочности, энергичная, простая и выразительная. Кранмеру принадлежат восемьдесят четыре молитвы церковного года – так называемые коллекты, прозаические миниатюры редкой красоты.
«Безумное предприятие» – так Ф. Крик обозначил в заголовке автобиографии то, что удалось ему вместе с Дж. Уотсоном в 1953 году: открытие двойной спирали ДНК. За эпохальную расшифровку генетического кода они вместе с Морисом Уилкинсом получили в 1962 году Нобелевскую премию по медицине.
Крик, коренной англичанин, до 1976 года работал в Кембридже, в лаборатории молекулярной биологии, потом нейробиологом в калифорнийском институте Солка. Изучая человеческий мозг, этот убежденный атеист надеялся определить, «что такое душа».
Его прежний коллега, Джеймс Уотсон из Чикаго, вернулся в Америку еще в 1956 году. До 1976 года преподавал в Гарварде, в 1988–1992 годах возглавлял национальный проект по изучению генома человека – пионер анализа наследственности, желавший улучшить эволюцию за счет генной техники.
Его книга «Двойная спираль» (1967) остается обязательным чтением для будущих студентов-биологов; она была настолько откровенной, что едва не расстроила его дружбу с Криком, который пытался предотвратить ее публикацию.
Изучение медицины в Эдинбурге он забросил и стал изучать теологию в Кембридже; как он напишет позднее, это были наиприятнейшие годы в его жизни. Однако Дарвин не захотел становиться приходским священником.
