Оксфорд и Кембридж. Непреходящая история - [115]

История литературы – всегда и история несостоявшихся встреч. Когда Набоков покинул Кембридж, Кристофер Ишервуд только начинал учиться; а в Берлине, куда тот тоже в конце концов переехал, их пути пересеклись, не задев друг друга. Берлин в романе Ишервуда, легшем в основу фильма «Кабаре», так же отличается от набоковского Берлина, как кембриджские сценки Набокова от ишервудовских. В литературной автобиографии «Львы и тени» (1938) Ишервуд рисует анархистский мир, противостоящий академическому Кембриджу – городу мертвых, Мортмеру, как он его называет, населенному некрофилами, порнографами, парвеню и копрофагами, – такое вот сюрреалистическое сведение счетов с собственными, не слишком счастливыми студенческими годами. «Когда он пришел на экзамен, – сообщает его друг Стивен Спендер, – он на все вопросы отвечал дольником и белым стихом. И добился своей цели – исключения из университета».

Еще в Кембридже Малькольм Лаури, тогдашний студент колледжа Св. Екатерины, написал свой первый роман «Ультрамарин» (1933), герой которого Гилиот слышит от своего тьютора такие слова: «Вы вовсе не такой необыкновенный, каким себя считаете!» Между тем тьютор Лаури все-таки засчитал этот роман в качестве диссертации. Следуя примеру своего друга, Лаури уже тогда бывал трезвым самое большее два-три часа в месяц, с блеском играя под столами в пивной на укулеле (гавайской гитаре). Снова и снова в его короткой, насыщенной кочевой жизни где-то в Мехико, как в романе «У подножия вулкана», обманчивые воспоминания возвращают его в годы учебы в колледже: «Ах, эти портовые колокола Кембриджа!»

Послевоенная литература началась в Кембридже любовной историей, трагичнее которой нельзя и представить. На вечеринке в феврале 1956 года впервые встретились Тед Хьюз и Сильвия Плат: «И тогда он с размаху поцеловал меня в губы… А когда он поцеловал меня в шею, я вцепилась зубами ему в щеку, так что он уходил из комнаты с залитым кровью лицом». Через три с лишним десятилетия в «Письмах ко дню рождения» к своей покойной жене Тед Хьюз упомянет об этом поцелуе, «который оставил след на моем лице еще на месяц, а во мне – на всю жизнь».

Сильвия Плат, стипендиатка Фулбрайта из Массачусетса, нашла свою «большую, опасную, сумасшедшую любовь», «невероятного мужчину», как писала она матери, который «изо дня в день ходит в одном и том же черном пуловере и вельветовой куртке, с карманами, набитыми стихами, свежей форелью и гороскопами». Тед Хьюз, выпускник Пемброк-колледжа и чемпион университета по стрельбе из лука, собирался перебраться в Австралию. Но ему досталась, как он выразился, «главная мужская роль в драме» Сильвии Плат.

Они поженились уже в июне 1956 года и поселились в квартире на краю Гранчестер-мидоуз (Элтисли-авеню, 55). Тед Хьюз работал учителем в школе Кольриджа, Сильвия Плат готовилась к экзамену по литературе в Ньюнэм-колледже, и оба писали главным образом стихи: «Мы изливали себя в словах». Кембриджские дневниковые записи Сильвии Плат светятся счастьем их общего воодушевления, а также фанатичным стремлением достичь вершины – в учебе, в литературе, в семейной жизни. Пять лет спустя она была побеждена своими навязчивыми идеями, и не из-за Теда Хьюза, а вопреки его стараниям. Самоубийство превратило ее в великомученицу, а его в чудовище, но это лишь искаженная феминистская трактовка бесконечно более сложной истории.

В середине 1960-х годов студенческие волнения коснулись и Кембриджа. То обстоятельство, что в столь привилегированном окружении могут вырасти лишь реформаторы, но не революционеры, австралийскому писателю Клайву Джеймсу казалось благом – при том даже, что себя он в те времена считал радикальным социалистом. Студенты из аристократических семей, как, например, его коллега Салман Рушди, приехавший из Бомбея и изучавший историю в Кингз-колледже, посещали не баррикады, а кино, смотрели Годара и Антониони, слушали Боба Дилана, Мика Джаггера и читали, по словам Рушди, наряду с Гербертом Маркузе еще и «двухголового парня, знакомого читателям Гюнтера Грасса как Марксэнгельс». Конфликты тех лет отразил Дэвид Хэйр в пьесе «Зубы и улыбки» (1975), действие которой происходит на богатом событиями балу в Джизус-колледже. Одновременно с Дэвидом Хэйром в Кембридже тогда учились драматурги Говард Брентон и Питер Шеффер, режиссеры Питер Холл и Тревор Нанн, актеры Дерек Джекоби, Иен Маккеллен и Эмма Томпсон.

Без сомнения, мир благодарен Кембриджу за нечто более веселое, чем революционеры, а именно – за комиков. Сатирический бум 1960-х годов начался с шоу-ревю Beyond the Fringe, написанного и исполненного четырьмя людьми: двумя из Оксфорда и двумя из Кембриджа. Впервые представленное в Эдинбурге, оно взяло Лондон штурмом и положило начало тенденции, которая привела от юмористического журнала Private Eye к феерии «Монти Пайтона». Из четырех участников Джонатан Миллер (Кембридж) получил степень доктора и является одним из лучших театральных и оперных режиссеров нашего времени. Алан Беннетт (Оксфорд) – один из ведущих драматургов Англии, Питер Кук (Кембридж) считался многими самым забавным комиком нашего времени, а Дадли Мур (Оксфорд) – талантливый концертный и джазовый пианист с успешной карьерой киноактера. Совместное выступление «Пита и Дада» было классикой в своем роде, но, к сожалению, оба ушли из жизни слишком рано.