Окрик памяти. Книга вторая - [89]
Содержание ответа зависит и от назначения скважины. Если она предназначена для поисков и разведки твердых полезных ископаемых, то ответ может быть один, а если для разведки и добычи жидких (вода, в том числе – термальная минерализованная, рассолы, нефть, газоконденсат) или газообразных подземных богатств Земли, то другой. Материалы по скважинам первой группы здесь не рассматриваются.
О бурении первых скважин в Сибири в технической литературе по нефтепромысловому делу существует много разрозненных сведений. Нефтяные скважины в Восточной Сибири, например, известны с конца прошлого столетия. Их строительство связано с именем Г.И. Зотова на Сахалине в местах выхода на поверхность асфальта в районе р. Охи (1892 г.). В Центральной Сибири поисковые скважины на нефть с 1900 года проходили на берегах и со льда озера Байкал. Работы велись под руководством начальника Иркутского горного управления В.Д. Рязанова. Позже, уже в начале 1930-х годов, арктические буровые работы в больших по тому времени объемах проводились на восточном Таймыре на побережье Ледовитого океана – нефтяные месторождения Нордвика.
И все же самые первые скважины в Сибири, в ее западной части и в Зауралье, известны много раньше. Они строились нашими предшественниками еще в неспокойные времена Бориса Годунова для поисков и добычи стратегического сырья всех времен и народов – соли, получаемой из соляных растворов (см. выше). В знаменитых «портфелях» академика Герарда Миллера – коллеги М.В. Ломоносова по Российской академии наук, содержатся интереснейшие документы истории Сибири за несколько веков. В них подробно описываются поиски соли бурением скважин в районе современного Пелыма, что недалеко от нефтедобывающего района на реке Конде с центром в Шаиме и Урае. Буровыми работами руководил упоминавшийся Ворошилко Власьев из Тобольска – пушкарь. Надо полагать, в те давние времена считалось, что если мастер способен сверлить стволы пушек, то уж сверление-бурение стволов скважин в земле – дело менее хитрое, чем изготовление грозного оружия...
Находка соляных рассолов в Зауралье в начале 1600-х годов по своей стратегической значимости для государства может быть приравнена к открытию нефтяных месторождений в наше время в тех же краях.
Система древнего русского способа бурения напоминала извлечение воды из колодца с помощью журавля: и там, и тут журавль – обязательная принадлежность колодца-скважины и буровой вышки. Масштабы буровых сооружений того времени до сих пор поражают воображение. Так, высота журавля, он назывался очапом, превышала полтора-два десятка метров. Коромысло журавля, совершающее качательное движение, имело длину около 20 метров (илл. 307). Глубина обсаженной деревом скважины («трубы») превышала 100 метров, а ее диаметр достигал метра (илл. 308). Как видно из фотографии, законсервированные солевой пропиткой деревянные крепления устья простояли не один век и во многих местах сохранились до нашего времени.
Первое упоминание о разведках на нефть бурением в Тобольской губернии обычно относят к 1911 году. В октябре этого года, как сообщала газета «Тобольские губернские ведомости», товарищество «Пономаренко и К°», принадлежавшее, вероятнее всего, не местным предпринимателям, получило дозволительное свидетельство на право производства разведок нефти в Тобольском уезде в районе Цингалинских Юрт (нижнее течение р. Конды), что недалеко от современного Горноправдинска на Иртыше. Основанием для поисков послужили многочисленные находки масляных пятен на поверхности воды в болотах и ручьях. Под ручное бурение отводилась небольшая площадь, размером около 40 квадратных десятин, сроком на два года и с условием, что другие промышленники будут лишены права производства работ на этом участке.
Надеяться на успех в столь короткий срок и на крохотном пятачке пространства мог только авантюрист, не знающий основ нефтяной геологии и делающий выводы о перспективах на основе лишь единичных находок ржавых пленок на поверхности воды. Может быть, поэтому история поисков нефти в упомянутом районе в начале века не располагает сведениями о благоприятных итогах экспедиции.
Говорят, лиха беда – начало. Слухи о поисках нефти быстро распространились в округе. Почти в то же время, в октябре 1911, года нашлись охотники испытать счастье среди тобольских и тюменских купцов. Азарт поиска подогревали находки ржавых пятен в окрестностях Тюмени на поверхности воды в болотах. По инициативе одного из чиновников Тобольского губернского управления, старшего техника Засули Геннадия Давыдовича, в скоплении «подозрительных» мест на Пышминских болотах, что в 20 верстах южнее Тюмени, установили станок ручного бурения системы горного инженера С.Г. Войслава. В моем архиве недавно появилась фотография буровой бригады и этого станка (илл. 309). Снимок датирован осенне-зимними месяцами 1911–1912 года с надписью на обороте: «Буровая разведка Пышминского болота».
Треногий копер-вышка с блоком наверху, кованые металлические штанги квадратного сечения, клепаные обсадные трубы на устье скважины и земляной бур над ним, штанговый поворотный ключ в руках одного из рабочих – все это типичные элементы ударно-поворотного способа ручного бурения. Судя по длине извлеченного из скважины инструмента, глубина скважины достигала 10 метров. На дальнем плане виден дощатый забор для защиты от ветра.
