Окрик памяти. Книга вторая - [68]
Давно замечено, что люди, отличающиеся в своих отношениях с подчиненными необыкновенной жесткостью во времена своей славы или на вершине карьеры, становятся много мягче, когда оказываются в опале. Мое мимолетное знакомство с маршалом в Свердловске произошло именно в такой жизненный период Г.К. Жукова.
Генерал армии Федюнинский, разумеется, знал своего грозного шефа несравнимо лучше. Неслучайно Иван Иванович не любил посещать Свердловск, где память о маршале свято хранится.
«Я – не свердловчанин, я – тюменец», – часто говаривал Федюнинский. Редкими, к моему удивлению, были упоминания о Жукове и в книге генерала «Поднятые по тревоге».
Вместе с тем, в самые тяжелые годы опалы Жукова Федюнинский, один из немногих его бывших соратников, не только не предал маршала, но и всячески, иногда – демонстративно, оказывал ему максимальное внимание и поддержку.
Может быть, поэтому, получив звание генерала армии в 1955 году, он за последующие 22 года больше не продвинулся выше по своей служебной лестнице. Как писала мне супруга Ивана Ивановича в ответ на мой запрос о взаимоотношениях двух выдающихся военачальников, «они были очень дружественными, Г.К. уважал И.И. как опытного, инициативного и смелого командира, верил ему и доверял любую операцию. Мы часто встречались семьями, вместе отдыхали в Карловых Варах».
Из рассказов И.И. Федюнинского вспоминается любопытный факт. По мотивам романа А.Б. Чаковского «Блокада» в 1974–1977 гг. был снят художественный многосерийный фильм того же названия. Роль генерал-лейтенанта И.И. Федюнинского исполнил ленинградский артист из «Ленфильма» Станислав Фесюнов. Консультантом фильма стал сам Иван Иванович. У меня как-то состоялся телефонный разговор с Фесюновым, побывавшим, кстати, в Тюмени в 1973 году. На мою просьбу поделиться своими впечатлениями о Федюнинском во время работы над фильмом, он рассказал, что общался с ним мало, только на консультациях, но прочитал все его публикации. «Генерал выглядел человеком себе на уме, – рассказывал С.И. Фесюнов, – был крайне неразговорчив, серьезен и сосредоточен настолько, что я откровенно его побаивался. При встречах с ним в коридорах «Ленфильма» хотелось вытянуться по стойке «смирно», будучи ослепленным звездами на погонах моего героя» (илл. 283).
Признание весьма занятное для артиста, если учесть, что ему было поручено показать зрителю характер героя Ленинградской битвы, о котором он знал недопустимо мало. И И. Федюнинский высказывал свое неудовлетворение теми сериями фильма, которые отражали оборону Ленинграда в ее начальный период, и работой режиссера М. Ершова. Более того, он поссорился с ним из-за неверного, по мнению генерала, изображения артистом М. Ульяновым характера маршала Г.К. Жукова, «который в жизни не был столь грубым, прямолинейным и упрямым». Можно догадываться, что и работа Фесюнова не пришлась генералу по душе. Вспоминается, как вскоре после выхода фильма на экраны в передаче «Кинопанорамы» один из создателей фильма бахвалился попытками «перевоспитания» на съемках И.И. Федюнинского. Можно лишь удивляться двуличию режиссуры по отношению к герою своего фильма, которого ты снимаешь. У меня в архиве хранится фотодокумент рабочего момента съемки фильма. На нем запечатлены один из его создателей и консультант. Недовольно-мрачное лицо И.И. Федюнинского – свидетеля истории и человека, замечаниями которого пренебрегают, выразительно характеризует его отношение к съемкам. Впрочем, в те годы, когда фильм создавался, для того, чтобы лягнуть Г.К. Жукова, исказить его реальный облик особенной смелости не требовалось...
После 1947 года очередной приезд Ивана Ивановича на родину стал возможен только в 1966 году. Работая в группе инспекторов высших военных учебных заведений Министерства обороны, И.И. Федюнинский получил возможность чаще навещать Тюмень. Как правило, он наведывался к председателям горисполкома: в шестидесятых годах – к Виталию Витальевичу Зайченко, а позже – к Анатолию Ивановичу Ханжину. Они много беседовали почти на те же темы, которые интересовали и меня. Так, по словам В.В. Зайченко, Иван Иванович свидетельствовал о значительном отставании в боях на Халхин-Голе нашей военной техники, особенно танков и самолетов. Сдержанно говорил о Г.К. Жукове, отрицательно – о Хрущеве, с гордостью – о встречах со Сталиным, Кастро и Гагариным, рассказывал, как в присутствии генерала тяжело переживал свое смещение с Ленинградского фронта К.Е. Ворошилов. Сетовал тюменский гость на отсутствие в своей семье детей, шутил: «Из военных генералов остался единственным, кто не развелся с женой».
Обширную переписку вел с И.И. Федюнинским А.И. Ханжин, значительная часть которой, около полутора десятков писем, передана им в музей истории науки и техники Зауралья при нефтегазовом университете. Там же, в музее, с начала 80-х годов имеется стенд, посвященный генералу армии.
Память о прославленном полководце сохраняется не только в наших краях, но и во многих городах России и за рубежом. Именем генерала Федюнинского названы улицы в городах Ломоносов, Нарва, Тюмень, в районном центре Свердловской области поселке Тугулым. Он – почетный гражданин Брянска, Ломоносова, Кингисеппа, Таллина, Волхова, Гомеля, Карачева и Чойбалсана (МНР). Материалами о генерале армии располагают архивы и музеи Москвы, Санкт-Петербурга, Тюмени, Улан-Батора, Тугулыма. Имя Героя Советского Союза и Героя Монголии отражено в Большой советской энциклопедии (третье изд.), в Военном энциклопедическом словаре (1982 и последующие годы), в уже упомянутом романе А. Чаковского «Блокада». У нас в Тюмени наиболее значительным памятником генералу армии стал дом-музей в селе Гилево.
