Окрик памяти. Книга вторая - [157]

***

Однажды в разговоре с А.Н. Косухиным мне, беспартийному декану был сделан намек на этом «неприличном» пробеле моей биографии, особенно теперь, когда на плечах столь ответственная ноша. Я и сам чувствовал, что теряю много полезной для работы информации оставаясь вне общественной деятельности. В 1966 году началось необходимое оформление документов, собеседование и заседание парткома. Положительное решение было принято. Оставался горком, где происходило утверждение, а перед ним – встреча с комиссией ветеранов партии. Там мне, стоящему почти навытяжку перед убеленными сединой партийными аксакалами, был задан любопытный вопрос:

– Как вы относитесь к академику Капице?

В то время академик был в опале, и мой ответ с осуждением строптивого ученого подразумевался сам собою.

– Я с уважением отношусь к ученому с мировым именем, он – украшение отечественной науки.

Что тут началось! Обвинение в аполитичности, упреки в непонимании «текущего момента», наконец, предложение воздержаться от моего приема в партию. Обошлось, хотя и не сразу. Но с того дня стало ясно, что такое единомыслие в партии: говори не то, о чем думаешь, а то, что надо. Прием в партию не стал для меня светлым праздником...

***

Мало кто знает, что рождение индустриального института произошло благодаря поразительной недальновидности руководства Екатеринбурга (тогда Свердловска) и ректората Свердловского горного института, где с 1949 по 1956 год существовал нефтегазопромысловый факультет. Преподаватели факультета, в основном на время приехавшие из Московского нефтяного института, всеми правдами и неправдами стремились вернуться обратно в столицу и внушали руководству института бесперспективность факультета. Вспоминается, как при распределении нас – молодых инженеров-нефтяников – декан факультета, один из ведущих ученых, профессор-геолог, весьма сожалел, что часть выпускников едет на работу в Зауралье и Сибирь, где перспективы нефтяной промышленности почти нулевые... И такое говорилось после березовского фонтана газа 1953 года! Факультет закрыли. Можно с уверенностью утверждать, что если бы ему дали еще несколько лет жизни, ни о какой организации нефтяного вуза в Тюмени не было бы и речи: все кадровые проблемы нефтяников решались бы в последующем на базе мощного научного, учебного и культурного потенциала столицы Среднего Урала.

***

У меня часто спрашивают: почему институт был назван индустриальным? Когда-то, еще до войны, слово «индустрия» было весьма ходовым термином, и многие технические вузы именовались индустриальными. Как, кстати, Уральский политехнический или Азербайджанский нефти и газа. Позже этот термин, вероятно, из-за частого употребления, подвергся девальвации. В Минвузе РСФСР индустриальные институты обычно создавались во второстепенных промышленных центрах и чаще всего там, где организация института Министерством считалась преждевременной либо, уступая давлению обкомов, разрешения на институт давались скрепя сердце. Так было и в Тюмени.

В конце 1973 года Б.Е. Щербина был назначен руководителем Министерства строительства предприятий нефтегазовой промышленности и уехал в Москву. Незадолго до отъезда у меня в кабинете раздался звонок из приемной первого секретаря: «С вами будет говорить Борис Евдокимович».

– Виктор Ефимович, не могли бы вы сделать для меня одно одолжение и подобрать в библиотеке института техническую литературу по технологии строительства трубопроводов. Ведь я же, возможно, слышали, учился по другой профессии.

Надо ли говорить, с каким желанием мы с заведующей библиотекой Л.П. Крюковой собрали солидную стопу книг, тут же оформили акт на списание и доставили литературу в кабинет человеку, столь много доброго сделавшему для института. Он не стеснялся говорить, что чего-то не знает, и не считал зазорным поучиться у других, более осведомленных.

***

В институт из родного Министерства приезжает чиновник невысокого ранга для какой-то очередной проверки. Я его ориентировал на проректора А.М. Чемакина. В день отъезда проверяющего входит взволнованный проректор:

– Он просит рыбу...

– Какую еще рыбу?

– Дорогую, муксун там, спинку...

– Взятку, что ли?

– Вроде этого, а иначе – разгромный акт.

– Пошлите его ко всем чертям.

Проходит полчаса, в дверях снова проректор:

– Я его послал куда надо, но он просит хотя бы яиц, с сотню...

(Ноябрь 1976 года).

***

В марте 1977 года посетил министр нефтеперерабатывающей промышленности В.С. Федоров. Для ректора института главное в его визите состояло в том, чтобы найти пути, благодаря которым министр дал бы согласие на финансирование капитального строительства. Как поступить и найти подход к министру? Перебирая домашний архив, неожиданно наткнулся на газету «Советская Башкирия», привезенную с практики еще в мою студенческую пору. Там сообщалось о присуждении В.С.Федорову вместе с А.А. Трофимуком Сталинской премии за расширение добычи и увеличение переработки нефти в годы войны. В течение вялой беседы министр не проявлял особого интереса к институту и собеседнику до тех пор, пока перед ним не оказалась упомянутая газета сороковых годов.