Окрик памяти. Книга третья - [13]
Если дорога от Тюмени до Тобольска занимала также два дня, то получается, что в Тюмени Гумбольдт провел не менее двух суток. Скорее всего, три дня и столько же ночей (с 3-го по 5-е июля включительно, или по новому стилю – с 15-го по 17-е число того же месяца). Срок вполне достаточный для полноценного отдыха 60-летнего путешественника и подробного ознакомления с городом.
Среди тюменских архивных документов июля месяца 1829 года удалось установить имя градоначальника:купец третьей гильдии Барашков Иван Васильевич (Фонд И-2, оп. 1, д. 264). Эту должность он занимал с 1827 по 1831 год. Кандидатом при Барашкове, другими словами – его заместителем, был В. Сорокин. В состав Думы входили четверо других представителей общественности города или гласных: И. Черных, С. Дьяков, А. Решетников и Д. Лапшин. Все перечисленные имена интересны в том отношении, что они были свидетелями встречи Гумбольдта в Тюмени. Интересная деталь: с начала июля и по сентябрь все протоколы городской Думы, в отличие от других сроков, подписывались только Сорокиным. Малозначащая на первый взгляд особенность думской документации свидетельствует об одном: глава города все это время целиком уделил встречам и проводам высокого гостя. Надо полагать, кортеж Гумбольдта он встречал задолго до прибытия в город где-то на рубеже двух губерний – Пермской и Тобольской, а это в 70 верстах от Тюмени по проселочной, плохо проходимой и разбитой дороге, и сопровождал ученого до уездного центра. Здесь, вероятнее всего, принимал его у себя дома, а затем провожал экспедиционный отряд до Тобольска. Вряд ли ошибусь, если скажу, что еще задолго до приезда Гумбольдта в Тюмень Барашков, уезд которого граничил с соседней губернией, получил от тобольского губернатора В.А. Нагибина строгое указание и под личную ответственность привести в порядок сибирский тракт на участке от границы до Тобольска. Не этим ли объясняется длительное отсутствие Барашкова в Тюмени?
Легко сказать, что высокий гость останавливался в доме градоначальника. А где размещался этот дом? Сохранился ли он до нашего времени? Пришлось заняться поисками и анализом хронологии строительства первых гражданских и представительских зданий. Так, до 1810 года в Тюмени на углу улиц Полицейской и Знаменской были построены каменные сооружения чисто гражданского назначения: двухэтажный дом градоначальника с обширным полуподвальным помещением (илл. 26) и рядом в сторону берега реки – одноэтажная гауптвахта во дворе. После завершения строительства первый этаж здания временно передали городской Думе, а другой занимал под квартиру сам городничий. Неудобное соседство устранили только четверть века спустя в 1834 году, когда в городе появилось отдельное здание Думы (илл. 27). С этого времени двухэтажное жилище городничего на долгие годы стало резиденцией меняющихся хозяев города. Позднее здание перешло в ведение Военного присутствия, затем оно стало приютом тюменской жандармерии, а с советского времени, как и сейчас, принадлежит военному комиссариату.
Нет сомнения, что именно в этом доме, наиболее представительном и вместительном, городничий И.В. Барашков счел за честь поселить у себя Гумбольдта. Здание по улице Володарского, 5 (Знаменской) сохранилось до нашего времени почти без внешних изменений (илл. 28). Разве что пристрой-новодел, притулившийся к дому справа от крыльца, смотрится уродом, упрекая современных чиновников от архитектуры за их равнодушие и отсутствие интереса к истории города. К удивлению (зданию-то почти два столетия!), хорошая сохранность стен обнаружена и со стороны двора, включая и экзотические крылечки (илл. 29). Можно высказать некоторые предположения о комнатах, в которых остановились Гумбольдт и его спутники, если внимательно разглядеть план здания (илл. 30). Скорее всего, высоким гостям был отдан весь второй этаж с впечатляющим видом из окон на величественный разлив Туры и Заречье. С домом соседствует позорно заброшенная городом и стыдливо отгороженная от него бетонным забором бывшая гауптвахта. Она – старейшее каменное здание в историческом центре Тюмени, покорно ожидает свою гибель: береговой обрыв подошел к самым стенам. Управлению по сохранению памятников, приличия ради и для сохранения собственного реноме, следовало бы убрать со стены умирающего шедевра охранную доску с циничным упоминанием об «охране» оного государством. Либо военкомату следует проявить инициативу и взять под свои хлопоты весь ансамбль, включая гауптвахту, да убрать бетонный забор, угрюмое соседство которого с памятником архитектуры более чем неуместно.
С достаточной долей вероятности можно предположить, что Барашков не удержался от соблазна показать Гумбольдту собственные рабочие апартаменты на первом этаже и проект строящегося здания Думы – самого солидного сооружения города. Посетили они и старый Благовещенский Собор (илл. 31). Кроме того, спутники Гумбольдта, а может, и он сам, не обошли вниманием собрание архивных документов в первом каменном вместилище при Соборе – бывшем денежном амбаре. До нашего времени эти два здания – Собор и хранилище, не дошли. Собор разрушили, а амбар сполз в Туру.
