Оковы Древнего Н-Зота - [7]

— Что тебе здесь надо?

Человек засмеялся. Неадекватная реакция на стресс, решил Парук.

— Это моя земля, — ответил человек. — А вот что ты здесь потерял? Это уже интереснее.

— Ты собирался пристрелить меня!

— Не тебя, а паука, — человек повернул голову, — вон, здоровый как теленок. Тебя я не видел. Зато паук тобой, похоже, заинтересовался. Не окажись я здесь, спал бы сейчас в коконе.

Парук покосился во тьму. Гигантский паук лениво топтался на месте, словно ожидая, пока кандидаты на ужин, наконец, перебьют друг друга.

— Они опасны?

— Что ты! Настоящие душки, пока сыты. Но этот голоден. Ружье далеко?

Парук покачал головой.

— Стрелять умеешь? — продолжал отдавать приказы человек, будто и не сидел на его спине орк. — В паука попадешь? Нет? Тогда давай я. Ты прыгай в противоположную от меня сторону, а я за ружьем.

Парук медлил.

— Ну что еще? — спросил человек. — Я не убиваю орков. Последние пару лет точно, — добавил он с холодной усмешкой. — Я охотился на пауков. Ночью самое то. Эти твари оккупировали леса вокруг Дольного Очага. Шагу ступить не дают.

— А Дольный Очаг далеко?

— Давай отложим географию. Готов?

Вместо ответа Парук покатился в другую от паука сторону, человек вскочил на ноги, быстро схватил ружье, перезарядил его и выстрелил. Раненный паук замельтешил восьмью лапами, за секунду оказался перед человеком. И тогда он выстрелил второй раз, а подлетевший паук рухнул на спину, вскинув лапы кверху.

Человек закинул ружье за спину и опасливо приблизился к жертве. Огляделся.

— Где-то у этих тварей гнездо, — пробормотал он. — И пока мы его не отыщем, не видать нам чистого леса, как своих ушей.

Парук, наконец, хорошенько разглядел охотника на пауков. Это был высокий и крепкий мужчина с коротко стриженной седой бородой. Удивительно, как Паруку вообще удалось сбить его с ног. Значит, он действительно охотился не на орка. Будь он готов к нападению, сейчас бы ослабевший голодный Парук лежал со скрученными руками.

Человек зашагал прочь от паука и остановился напротив орка. Совершенно бесстрашно.

— Ладно, с пауком покончено, теперь разберемся с тобой, — сказал он.

— Я не дам себя застрелить, — ответил Парук.

— Это я уже понял, — кивнул он. — Ты идешь в Дольный Очаг? И давно идешь, судя по всему? Вид у тебя довольно потрепанный.

— Давно. И чем быстрее я попаду к лорду Фордрингу, тем лучше.

— Вот как. Ты хорошо говоришь на всеобщем. Где учил?

— Это долгая история. Спасибо тебе, человек, но я должен спешить. Я потерял много времени, пока добирался до Чумных Земель. Теперь нужно дойти наконец до Дольного Очага и встретиться с лордом Тирионом.

Охотник задумчиво кивнул в ответ.

— Не хотелось бы тебя расстраивать, но тебе некуда спешить, — сказал он. — Я знаю, что лорда сейчас нет в Дольном Очаге.

Парук сглотнул. Земля едва не ушла из-под ног. Он ухватился за древесный ствол. Он не думал, не предполагал такой вариант событий. Ведь если лорда Фордринга не будет, то к кому ему обратиться? Кому по силам написать ночным эльфам и Верховной жрице Тиранде о помощи Гилнеасу? Кто способен отдать приказ и отправить собственный флот, если он имеется у Серебряного Рассвета, чтобы помочь людям и оборотням против чумы?

— А где он? Где он сейчас? — пробормотал Парук. — Я должен его найти. Я пойду куда угодно, где бы он ни находился.

— Нет нужды далеко идти! — воскликнул человек. — Потому что, по-моему, дорога и так отняла все твои силы. Лорд Фордринг отправился на ночную охоту на пауков. С ружьем и в одиночестве.

Парук непонимающе уставился на человека.

— Вы?… Лорд Фордринг?

Лорд Серебряного Рассвета улыбнулся.

— Он самый. Твой путь окончен, орк. Добро пожаловать в Серебряный Рассвет.

Глава 2. Тьма сгущается.

Собака бежала — Уизли казалось, в никуда. Рвалась сквозь сплетенные ветви подлеска. Перепрыгивала через поваленные деревья и небольшие овраги. Тряска выбила воспоминания, жар затопил сознание. Уизли часто проваливался в раскаленную тьму, где его также трясло, подкидывало, подбрасывало.

Совсем скоро Уизли перестал понимать, как оказался на собачьей спине. Когда он приходил в себя, то дергал сплетенные лианы, тянул, даже грыз те, до которых мог дотянуться. Пытался пошевелить руками или освободить ноги. Но узлы не сдавались.

Позже жар сменился холодом. Таким, что зуб на зуб не попадал. Но когда ему удавалось разлепить глаза и оглядеться, он замечал, что лес не утопал в снегу, а вокруг не бушевали метели. И хотя зима не наступала, мороз не отступал. Холод пробирал его до костей, дрожь не прекращалась. Ему и раньше не удавалось освободиться, но теперь — и подавно. Пальцы не слушались, и вместо узлов хватали собачью шерсть.

Собака бежала, несмотря на все его попытки освободиться. Бежала вперед, а может, и назад. Для него — бежала в никуда. А он необъяснимым образом оказался на ее спине. И леденящая тьма была рядом, ждала его.

В этот раз ощущение тепла вернуло ему сознание. Тепло растекалось по правой руке, хотя остальное тело превратилось в лед. Горячие капли расплывались по бедру. Одна. Еще одна. Еще. Тепло дарило умиротворение. Отступала дрожь. Собака стала ступать аккуратней, теперь ее бег убаюкивал. Веки наливались тяжестью.