Окопов. Счастье на предъявителя - [25]

Не раз его коллеги бизнесмены да еще городские высокопоставленные чиновники на разных торжественных приемах типа «Бала губернатора», где он вынужден был присутствовать, сватали за него своих засидевшихся в девках дочерей. Но эти расфуфыренные пресыщенные девицы с надменным всезнанием во взгляде, неискренними улыбками и неприкрытым жеманством ни чуть его не прельщали. Даже по расчету.

Для него идеалом была мать. Женщина скромная, и в то же время веселая и задорная, любящая и трудолюбивая, умеющая из самых обычных вещей создать тот неповторимый уют, из-за которого всегда так тянет вернуться домой, способная довольствоваться малым и быть при этом счастливой, которая из обыкновенного куренка может сотворить настоящий кулинарный шедевр. Да, высокие у него были требования к женщине. Он таких еще не встречал, но еще надеялся.

Летом 1999 года кому-то в Министерстве Образования пришло на ум компьютеризировать региональные ВУЗы. Выделили бюджетные средства. А они куда-то делись. Поэтому местные чиновники и обратились к спонсорам, среди коих оказался и он, Николай Анатольевич. Как можно было отказать в такой малой просьбе местному руководству, когда у тебя решается вопрос о выделении двух участков городской земли под застройку? Через несколько месяцев, в последних числах сентября, состоялось торжественное открытие компьютеризированных аудиторий и даже лабораторий, конечно же, при участии первых лиц города и области, с телевизионными камерами, корреспондентами и обязательным фуршетом. Не забыли пригласить и спонсоров. Николай Анатольевич не был любителем таких мероприятий, но упустить возможность перетереть кой-какие вопросы в неформальной обстановке с мэром и его заместителями он позволить себе не мог.

В качестве массовки мероприятия согнали студентов. Хотя, судя по вызывающим нарядом некоторых студенток, их не слишком уж долго пришлось упрашивать. Сначала устроили экскурсию по окомпьютиризированным аудиториям и кабинетам. Он тогда прикинул, что тот, уже успевший морально устареть электронный хлам, на котором собираются обучать студентов на университетском уровне, и за который он не посадил бы даже свою секретаршу, в общей сложности стоил чуть более половины только одного его спонсорского взноса. Этими мыслями по ходу поделился с Ашотом Петросовичем, таким же, как и он спонсором, с которым когда-то имел дела. Тот криво улыбнулся, развел руками, показывая: «Что тут поделаешь?!» Действительно, ничего не поделаешь, и права качать не будешь.

Обзорная экскурсия закончилась в просторном вестибюле актового зала. Там студенческая массовка расползлась вдоль стен, оставив в центре дорогих гостей. Мэр города с небольшой трибуны под объективами телекамер произнес длинную невыразительную, в целом, пустую речь. За ним говорил какой-то чиновник от образования, потом ректор, все также длинно и пусто. После них для благодарственной дали слово сутулому, худощавому кандидату каких-то наук в мятом пиджаке и бойкому прыщавому студенту.

Во время речей Николай Анатольевич принял самую благообразную позу. Сначала пытался слушать речи. Потом они наскучили и от нечего делать стал косился по сторонам. Студентки вдоль стен нагло обстреливали взглядами городскую элиту, ничуть не смущаясь, строили глазки, ну, кто как умел, и некоторые даже умудрялись изображать короткий воздушный поцелуй. Изрядная доля девичьего внимания досталась и ему. Особенно от шеренги трех девиц в вечерних нарядах, которые всем своим видом показывали, что они готовы прямо сейчас с ним хоть в ресторан, хоть в сауну, а можно сначала туда, а потом – туда, при чем, всей тройкой одновременно. Эти вульгарные барышни его не заинтересовали. Он только дернул за рукав стоявшего рядом Ашота Петросовича, предлагая тому обратить на них внимание. Тот их заценил исподлобья, побарабанил пальцами по своему пузику и многозначительно подмигнул. Тут же внимание легкомысленной тройки переключилось на него. Теперь уже Ашот Петросович получал свою порцию обворожительных улыбок и лукавых взглядов.

Избавившись от назойливого внимания девиц, он оглядел залу по кругу. Случайно его взгляд зацепился за кого-то, кто разительно выделялся из этого пестрого студенческого цветника. То была девушка. Она скромно стояла у стенки, опустив глаза. Простенькое синее в белый горошек платье до колен, стянутое на талии тонким поясом, туфельки лодочки, белые носочки, стройные икры, красивые руки. Из косметики, только слегка подведены глаза, да неяркая губная помада. И коса. Светло русая коса достигала ее пояса. Она ни на кого не смотрела, ни с кем не разговаривала, просто скромно стояла, двумя руками держа внизу сумочку, потупив взор. Он хотел подобраться поближе, чтобы лучше рассмотреть ее. Тут затянувшаяся торжественная часть закончилась, утомленные ею студенты рванулись со своих мест. Все смешались, и он потерял ее из вида.

Потом в холле конференц-зала был фуршет. Естественно, не для студентов. Только чиновники, ректор с парой проректоров и они, спонсоры. Даже того сутулого кандидата наук не пригласили. И, конечно, уже без прессы. На фуршете, когда он потягивал виски с председателем земельного комитета, заодно обсуждая кой-какие вопросы, опять увидел ее. Там несколько студенток выполняли роль официанток. Они регулярно подбегали к столам, уносили грязную посуду и пустые бутылки, расставляли тарелки с бутербродами, мясной и сырной нарезкой, фруктами и удалялись в боковую дверь. Среди официанток была и она. С шикарной косой, не поднимая глаз, девушка выходила с подносом, быстро и ловко составляла на стол принесенное, также быстро собирала использованную посуду и короткими частыми шажками уплывала из зала. Именно уплывала, потому что ее походка была плавная, легкая, как бы скользящая.