Окончательное искупление - [28]

».

Мне не понравился осуждающий поворот его наблюдений:

— «Я их не бросал, это они меня бросили. Я всё ещё пытаюсь их защитить».

— «Семантика», — не согласился Гарэс. — «Ты так и не дал им возможности сделать осведомлённый выбор».

— «Они выбрали то же, что и я выбрал бы», — горько подумал я в ответ. «Я мёртв. Я — чудовище».

— «Я в этом не совсем уверен», — подумал дракон.

— «Насчёт того, что я мёртв, или того, что я — чудовище?»

— «Насчёт мёртвости; сомнений в том, что ты стал чудовищем, у меня нет», — сухо ответил он.

— «Тогда нет практически никакой разницы, жив я или нет».

— «Не знаю», — сказал дракон, — «быть чудовищем не так уж и плохо. Думаю, быть живым мне не хватало бы больше».

* * *

— «Хорошо. Опустись здесь ненадолго», — приказал я.

Мы летели в течение пары часов, направляясь обратно к Албамарлу, когда я заметил изолированный домик. Мои эмоции всё ещё функционировали, хоть и на гораздо более низком уровне, чем когда я был жив, но я не хотел позволять им падать ниже предела, который я считал безопасным. Я решил насытиться, пока деградация не зашла слишком далеко.

— Зачем мы здесь? — вслух спросил Гарэс.

Судя по всему, он предпочитал использовать свой голос, когда ветер больше не представлял из себя проблемы.

— Мне нужно насытиться, — прямо ответил я.

— В тебя и так уже набито столько эйсара, сколько бывает у бога. Ты что, настолько жаден, что должен забирать даже крошечное количество, которое есть у этих людей?» — спросил он меня.

Я сделал свой шлем проницаемым для эйсара, чтобы мой магический взор мог нормально функционировать. Как и намекали слова Гарэса, в находившемся поблизости доме было несколько человек — пятеро, если быть точным. Учитывая их относительный возраст и пол, это, судя по всему, были двое родителей, и их трое детей.

— Для меня на самом деле имеет значение не количество, — сказал я ему, а затем объяснил, что я выяснил насчёт моего состояния и того, как на него влияет человеческий эйсар.

Гарэс, похоже, достаточно спокойно принял мои слова:

— Ты определённо стал чудовищем, — заявил дракон.

— Твоя поразительная ясность и сжатый анализ никогда не перестают меня поражать, — шутливо ответил я.

Гарэс фыркнул:

— Мне плевать, ценишь ли ты моё мнение, просто не трогай детей.

— Что?

— Я говорил не шёпотом, — спокойно сказал дракон.

Каждый раз, когда я думал, что хорошо понимаю драконичного архимага, он меня удивляет.

— Это что, была угроза?

— Со взрослыми делай что хочешь, но если ты желаешь продолжать пользоваться моей помощью, то детёнышей не трогай, — повторил он.

А если подумать, он ведь также настаивал, чтобы я оставил своего сына, когда я только очнулся после своей трансформации. У этого дракона что, слабость к детям? Я вытащил из мешочка статуэтку:

— Твоя эйстрайлин всё ещё у меня. Ты задумывался о последствиях спора со мной?

— У меня есть ограничения. Есть вещи, цену которых не покрывает твоя угроза моей эйстрайлин, — осуждающе сказал дракон.

— Я думал, тебе плевать на людей, — заявил я, но эта фраза имела скорее форму вопроса.

Он отвернул прочь свою чешуйчатую голову:

— Иди. Питайся. Только помни о том, какие у твоих решений будут последствия, — сказал он, и его поза ясно давала понять, что разговор был окончен.

Я покачал головой, и направился к дому. «Я и не собирался причинять вред детям, но его внезапное покровительство — это интересно», — подумал я про себя. Запустив руку в один из своих мешочков, я вынул алмазные кубики. «Пожалуй, сейчас и попробую их, на чём-то поменьше».

Я потратил несколько минут на их установку, передвигаясь с места на место вокруг здания, но как только я всё устроил, сработали они безупречно. Количество силы, требовавшееся для активации кубиков, было довольно большим, даже для такого маленького объёма, какой занимал этот домик, но я мог вернуть силу обратно после того, как закончу пользоваться этими чарами.

Как и планировалось, чары обездвижили всех в внутри, в то время как я по-прежнему мог передвигаться свободно. Я вытянул много силы из мужчины, но меньше, чем из Мёртл. Я надеялся, что его семья сможет обойтись без него в течение нескольких дней, пока он восполняет силы. Остановиться было трудно, но поскольку я начал с чётким планом и с твёрдым убеждением в том, что я никого не убью, сделать это было проще, чем в прошлый раз.

Закончив, я деактивировал кубики, и осторожно убрал их обратно. Используя размеры кубического объёма, на котором я их опробовал, а также примерную оценку использованного мной для активации чар эйсара, я смог выполнить кое-какие грубые мысленные прикидки, сравнив реальность с моими прежними расчётами. «Потребуется почти целый Сэлиор, чтобы применить их на объёме, для которого я их создавал», — заключил я. Сэлиором я назвал свою единицу измерения эйсара. Она представляла собой количество эйсара, с которым я начал после создания Бог-Камня. Оно было близко к объёму эйсара, который я вытянул из Камеры Железного Сердца.

Мои мыслил были прерваны, когда я дошёл до поляны, на которой я оставил дракона.

— Что это была за хрень!? — спросил он тоном, от которого несло паникой, если драконий голос вообще мог передавать такую эмоцию.