Око Соломона - [30]

– О демонах я не берусь судить, благородный Рено, – осторожно заметил Михаил, – но печенеги вполне способны незаметно проникнуть в лагерь и подкрасться к шатру. Скорее всего, их наняли работорговцы.

– Зачем?

– Ваши дамы поразительно красивы, – ласково улыбнулся графу протовестиарий. – А сельджукские и арабские эмиры столь похотливы, что десятками скупают красивых женщин для своих гаремов. Боюсь, что если мы не предпримем немедленных мер, виконт никогда больше не увидит свою жену.

– Ты готов нам помочь, благородный Михаил? – резко повернулся к гостю граф.

– Я сделаю все, что в моих силах, – прижал пухлые руки к груди протовестиарий. – Но мне нужно точное описание этой женщины, дабы послать своих людей по ее следу.

– Описывать я не мастак, – криво усмехнулся граф. – Тем более женщин.

– Быть может, это сделает герцог Готфрид или муж несчастной дамы?

– Правильно, – кивнул Рено, поднимаясь из-за стола. – Идем, византиец, ты наша последняя надежда.

Готфрид выглядел даже более взволнованным, чем муж похищенной женщины, виконт де Менг. Благородный Леон пострадал во время ночного налета, об этом говорили синяк под глазом и изрядная шишка на затылке, которую он постоянно ощупывал, морщась от боли. Сиятельный Михаил выразил вельможам сочувствие, с большим трудом донесенное до их ушей толмачом. К сожалению, ни герцог, ни виконт греческим языком не владели, что сильно затрудняло разговор. Графу Рено пришлось вмешаться, дабы собеседники смогли, наконец, понять друг друга.

– Скажи этому византийцу, что я осыплю его золотом, если он поможет мне найти благородную Адель, – воскликнул пылкий Готфрид.

– Во-первых, у нас нет золота, чтобы осыпать им кого ни попадя, – урезонил герцога мудрый граф Рено, – во-вторых, протовестиарий так богат, что не нуждается в наших подачках. Он согласился помочь нам по зову сердца и воспримет предложение о плате, как жесточайшее оскорбление.

Граф Рено де Туле был изрядно скуповат, а потому награду в сто золотых марок, обещанную герцогом за освобождение Адели, считал чрезмерной. И уж тем более глупо было предлагать ее византийцу, готовому помочь крестоносцам даром. Увы, Готфрид чувствовал себя кругом виноватым перед благородной дамой, а потому готов был ради нее на любые жертвы. В горячке он даже пообещал протовестиарию принести оммаж императору, если прекрасная Адель будет возвращена мужу в целости и сохранности. Сиятельный Михаил тут же ухватился за это предложение благородного Готфрида, и заверил его, что поднимет на ноги всех константинопольских агентов, а также городскую стражу, более того сам разобьет лоб в поисках, но уже к вечеру благородная Адель предстанет пред очами герцога Бульонского. Граф Рено, разумеется, знал о сердечной слабости Готфрида к прекрасной даме, но полагал, что оммаж слишком большая плата за ее освобождение. Однако при зрелом размышлении он изменил свое мнение, чему в немалой степени способствовал дар, преподнесенный ему щедрым византийцем по случаю благополучного завершения переговоров.

Михаил, покинув лагерь крестоносцев, направил своего коня в сторону от городских стен, чем вызвал легкое замешательство среди чиновников своей свиты. Полагаться на этих канцелярских крыс в случае опасности было бы слишком опрометчиво, а потому протовестиарий вздохнул с облегчением, когда его на проселочной дороге догнал рыцарь Венцелин фон Рюстов со своими людьми.

– Надеюсь, дама не пострадала? – тихо спросил протовестиарий у саксонца.

– Свежа как майская роза, – с усмешкой отозвался тот.

Эта встреча, разумеется, не была случайной, о ней Михаил договорился с Венцелином заранее и был приятно удивлен, что этот вечно мрачный саксонец умеет держать слово. Удивительным было и то, что рыцарь не заблудился в окрестностях Константинополя, вдоль и поперек изрезанных проселочными дорогами. Протовестиарий вдруг припомнил, что друнгарий Константин почему-то считал этого человека своим знакомым, хотя так и не смог сказать, где же он встречался с благородным Венцелином.

– Ты никогда прежде не посещал Константинополь, шевалье?

– Нет, – покачал головой Венцелин. – Но много слышал о нем от монаха, обучавшего меня греческому языку.

– У меня такое чувство, что ты без подсказки способен найти дорогу к моей усадьбе, – настороженно покосился на рыцаря Михаил.

– Разумеется, найду, – пожал плечами Венцелин. – Я ведь был там сегодня ночью.

Михаил мысленно хлопнул себя ладонью по лбу. Все-таки чрезмерная подозрительность затуманивает мозги даже очень умных людей. А друнгарий Константин, скорее всего, ошибся, что, впрочем, неудивительно, учитывая его немалый возраст и присущую всем стареющим вельможам рассеянность.

Усадьба протовестиария, обнесенная трехметровым каменным забором практически не пострадала от шаек крестоносцев, рыскавших по округе. Управляющий Феоктист, старый потрепанный жизнью евнух, сумел договориться с незваными гостями, добровольно отдав им большую часть продовольствия и сохранив тем самым стены хозяйской виллы в неприкосновенности. А все ценные вещи умудренный опытом Михаил вывез из усадьбы при первых же известиях о приближении беспокойных ополченцев.