Око Соломона - [2]
– Я ведь не за то виню тебя, князь, что ты отдал Чернигов Олегу, а за то, что приветил ты половецких беков Итларя и Кытана, сподвижников Льва Диогена.
– Что же мне ратиться с ними, по-твоему?
Итларя и Кытана князь Владимир Всеволодович сам уговорил поучаствовать в походе Льва Диогена, посулив им молочные реки и кисельные берега. А степным волкам только того и надо, чтобы потрясти богатых ромеев. Вот только не по зубам оказалась половцам добыча. Алексей Комнин в пух и прах разбил самозванца и его союзников под Андрианаполем. Лев Диоген попал в плен к византийскому императору и, по слухам, был ослеплен, а Итларь и Кытан с остатками своих дружин прибежали в Переяславль, искать дружбы Владимира Всеволодовича.
– Император Византии злопамятен, – прошипел Ефрем. – И если ты его лютых врагов назовешь своими друзьями, то он найдет способ с нами посчитаться. От торговли с Византией у нас большая прибыль. Ссора с Алексеем на наших купцах отразится.
– Тебе, митрополит, похоже, мало нашествия Бунака, ты хочешь, чтобы Итларь и Кытан тоже принялись разорять наши земли? – Князь посмурнел ликом и резко поднялся с кресла: – Ты думаешь, я не знаю, кто натравил Бунака на Киев!
– Комнин натравил, – пожал плечами митрополит, – в отместку за твое безрассудство. И Олегу он дал денег. И еще даст. Не оставит он в покое ни тебя, ни Святополка Изяславовича.
Император Византии мог ущемить русских князей не только извне, но и изнутри, это Владимир Всеволодович очень хорошо понимал. Среди церковных иерархов верховодили именно греки, а для них интересы Византии куда важнее интересов Руси. Но не станешь же отказываться от Христа, дабы досадить Алексею.
– Что ты предлагаешь, отче?
– Как поступить с Итларем и Кытаном, тебе подскажут воевода Ратибор и боярин Славята, а ты их послушай, князь, дурного они не присоветуют, – сказал Ефрем, поднимаясь с лавки.
– А откуда в Переяславле взялся боярин Славята? – удивился князь.
– Прискакал ныне поутру из Киева, – ответил от дверей митрополит. – Великий князь Святополк озаботился твоей незадачей в Чернигове и решил поддержать словом и делом.
– Не один, значит, пришел Славята?
– С дружиной, – охотно подтвердил Ефрем. – Решайся, князь.
Владимир Всеволодович обиделся, в большей степени на Святополка и Ефрема, чем на невежу Славяту. Ибо хорошо понимал, что боярин человек подневольный, и если он пришел сначала к митрополиту, а уж затем к князю, то сделал он это не по своей прихоти. Видимо, горячий Святополк Изяславович усомнился в твердости двоюродного брата. Решил, что Владимир Всеволодович дрогнул сердцем после двух сокрушительных поражений, сначала от хана Бунака, потом от князя Олега. Плохо же он знает внука Константина Монамаха.
Воевода Ратибор муж ражий, дородный и далеко уже не молодой был ставлен в Тьмутаракань еще князем Всеволодом. Но не усидел в далекой земле и был изгнан оттуда все тем же Олегом. Для воеводы торжество Святославовича обидно вдвойне, зуб у него на князя давний. А вот Владимир зла на Олега почти не держал. Во-первых, друг детства и юности, во-вторых, изгой, немало хлебнувший горя не по своей вине. Железное сердце надо иметь, чтобы не посочувствовать такому человеку. Однако вслух своих мыслей Владимир Всеволодович высказывать не стал. Да еще в присутствии чужого человека. Боярин Славята, видимо чувствовавший свою невольную вину перед князем, кланяться начал еще от порога. Человеком он был молодым, подвижным, в службе усердным, а в бою лихим. Святополк Изяславович тем и славился в Киевской земле, что привечал больше молодых и на ногу быстрых, в ущерб заслуженным боярам и воеводам своего отца. И тому имелись свои причины. Не в обиду будет сказано киевским мужам, но великий князь Изяслав дважды вынужден был бежать из города на чужую сторону. Сначала его обидчиком оказался Всеслав Полоцкий, а потом родной брат Святослав Черниговский. А вернул себе Изяслав великий стол с помощью поляков, а не стараниями бояр и воевод. В отличие от своего отца, князь Святополк пока твердо сидел в стольном Киеве, и даже жесточайшее поражение от хана Бунака не пошатнуло его положения.
– Великий князь Святополк считает, что пришла пора посчитаться с половцами, – начал с главного боярин Славята.
– А сил-то хватит? – нахмурился Владимир Всеволодович.
Решимость Святополка отплатить половцам за разорение русских земель Владимиру Всеволодовичу нравилась. Вот только все ли учел двоюродный брат, и не обернется ли его горячность новой бедою?
– Это решение не только великого князя Киевского, но и всех бояр. Молодшие князья тоже поддержали Святополка Изяславовича, – спокойно отозвался на вопрос хозяина гость. – Теперь слово за тобой, князь Владимир. И за Олегом.
– Олег, выходит, тоже зван?
– Ему сообщат, когда дружины выдвинутся к Донцу.
– А коли откажется Олег? – нахмурился Владимир.
– Тогда не сидеть ему в Чернигове князем, – резко бросил Славята. – Все лучшие мужи его осудят. А если он возомнил себя каганом, то пусть и живет среди степняков, а на Руси ему места нет.
Владимир Всеволодович усмехнулся на слова киевского боярина и в задумчивости присел в кресло. Замысел Святополка ему был понятен: великий князь решил рассорить Олега с половцами и тем самым резко ослабить его силы. Но ведь и Олег не мальчик, и наверняка без труда разгадает намерения Святополка и его хитроумных советчиков. Впрочем, великий князь поставил перед выбором не только князя Черниговского, но и князя Переяславского. Владимиру Всеволодовичу тоже предстоит сегодня принять нелегкое решение, ибо приглашают его не только на войну против половцев, но и к участию в усобице с сыновьями Святослава.
Когда измена прячется за улыбками самых близких по крови людей, когда любовь оборачивается предательством, когда на твоих глазах убивают друзей, когда дорога к Храму приводит в ад, тебе остается только один путь — из мира людей в мир стаи. Путь Черного колдуна, путь последнего меченого,— это путь дьявола во плоти, разрушающего все, к чему прикасается его рука. Кровавый загул Беса Ожского, сына Тора и внука Туза, дорого обходится и Храму и Лэнду. Тяжелые сапоги завоевателей топчут землю, которую защищали его предки.
Боги редко ладят друг с другом, но еще чаще спорят меж собою их печальники. Языческая Русь восстала прочив новой веры, что так пришлась по сердцу кагану Битюсу. А в центре этой круговерти из интриг, кровавых схваток, заговоров и мятежей возвышается фигура ведуна Драгутина, про которого даже близкие к нему люди не могут сказать с уверенностью – оборотень он или человек…
Великий Рим, Вечный Город на семи холмах, стоит на грани краха. Неукротимые варвары готовы утопить в крови последний островок античной цивилизации и на столетия погрузить мир во мрак. Наступает эпоха, когда выживает только самый сильный. И лучше всех это понимают в Константинополе. Византийские императоры готовы пожертвовать Вечным Городом ради спасения Византии и христианской веры. Ибо не варвары главные враги полуразрушенной империи, а языческие жрецы со своими идолами, жаждущими ромейской крови. На чьей стороне окажется правда, кто победит в жестокой схватке: повелитель готов Тудор и вождь свирепых франков Ладион, отрекшиеся от древних богов и обретшие новую силу в христианстве, или темный князь Сар, мрачный язычник, которого боятся все жители Ойкумены, а в народе называют ведуном?..
Империя теряет свои земли. В Аквитании хозяйничают готы. В Испании – свевы и аланы. Вандалы Гусирекса прибрали к рукам римские провинции в Африке, грозя Вечному Городу продовольственной блокадой. И в довершение всех бед правитель гуннов Аттила бросает вызов римскому императору. Божественный Валентиниан не в силах противостоять претензиям варвара. Охваченный паникой Рим уже готов сдаться на милость гуннов, и только всесильный временщик Аэций не теряет присутствия духа. Он надеется спасти остатки империи, стравив вождей варваров между собою.
Империю захлестнула волна нашествий. Северные варвары — готы и вандалы — разоряют города и села, стучатся в ворота Константинополя и Рима. Честолюбцы рвутся к власти, не щадя ни ближних, ни дальних. Императоры возносятся на вершину волею солдатских масс, чтобы через короткое время сгинуть в кровавом угаре. Спасти государство может только христианская вера, так думают епископ Амвросий Медиоланский и божественный Феодосий, коего льстецы называют Великим. По их воле разрушаются храмы языческих богов, принесших славу Великому Риму.Но истовая вера не спасает там, где властвует меч.
Роль и место магии в современном нам мире, интерес нынешнего общества к оккультизму, астрологии, проблемы пиар-технологий, взаимоотношений человека и власти любимые темы автора. Любимым жанром является юмористическая фантастика, которая как считает Шведов, помогает людям адаптироваться в меняющемся мире.Помимо фантастики, работает в детективном жанре. Цикл рассказов «Фотограф» опубликован в газетах «Собеседник. Детектив» и «Вечерний Новосибирск».
В книге вы не найдете сахарной любви, только суровая и жестокая реальность бытия девяностых и восьмидесятых лет. Пророчество, убитое дитя, выброшенное, как кусок мяса, в чужой мир. Выжить и вернуться, чтобы спасти тех, кто убивал. Но прежде – выжить. Выжить любой ценой в чужом и враждебном мире, когда тебя преследует Голлем, созданный магами, чтобы закрыть память, закрыть дорогу в свой мир, лишить самых дорогих людей. Взросление героя, борьба за выживание в чужом социуме, преодоление судьбы.
Габриэль происходит из семьи потомственных ведьм. Погибая на своём чёрном венчании с Князем тьмы Аратроном, вследствие внезапного нападения религиозного сообщества экзорцистов, назвавших себя Орденом очистителей веры, она возрождается вновь, попадая при этом в семью графа Баугмер, одного из основателей Ордена очистителей веры. Появившись в образе маленького ребёнка-подкидыша, которого подкидывает к дверям семейства Баугмер горгулья Бетор, в прошлом одна из рыцарей самого Князя тьмы Аратрона, которая теперь несёт свою главную миссию охранять жизнь перерождённой Габриэль.
«Сказание о распрях» — героическое повествование в жанре «фэнтези» с элементами сказки и небольшим заимствованием из древнегерманской, славянской и тюркской мифологии, а также отсылками к «1001 ночи». А начинается всё с сотворения Богом вселенной, в которую он помещает одну планету, где создаёт Рай на континенте «Фантазия». Но один из его помощников начинает всё портить и, превратившись в дракона, начинает поедать материк, обгладывая его с краёв. Но добро побеждает, и Бог создаёт людей — которые, однако, по прошествии некоторого времени не оправдывают его доверия.
Джордано шел вперед, к месту своей казни, выискивая в толпе собравшихся знакомое лицо. Черный камень, что он сжимал в руке, казался горячим, готовым вспыхнуть огнем. Встретившись взглядом со старым другом, Джордано незаметно выронил камень, который тут же был подобран мальчишкой, молнией пробежавшим мимо, а затем исчезнувшим среди сотен людей. Костер под ним вспыхнул и медленно разгорался. Люди ждали криков боли и страха, а он лишь смотрел в изумрудные глаза египтянина и видел в них не отражение души, а целый мир, творимый невидимыми монадами.
Начало семнадцатого века. В руки дочери князя Турчинова попадает медальон, владеть которым могут только избранные. Обладая даром от рождения и получив силу медальона, Даше предстоит стать первой среди равных, но хочет ли она этого? Неужели это ее судьба? Она сама этого еще не знает, но интриги уже плетутся и смертельно опасные игры уже втягивают ее в водоворот событий.
После долгих лет ужаса и террора в Альбионе настал Золотой век, эпоха мира и процветания. Страной правит королева Глориана, чья империя охватывает большую часть известного мира. Ее любят подданные, перед ней преклоняются иностранные послы, но чудовищное прошлое не отпускает ее, и призрак правления ее отца, безумного короля Герна, незримо витает над совершенной страной, отравляя страхом все вокруг.Хрупкое равновесие мира поддерживает канцлер королевы, творец новой просвещенной эпохи лорд Монфалькон. Он еще не знает, что, допустив лишь одну ошибку, приведет в действие зловещий план, способный погрузить Альбион в хаос и отчаяние, не подозревает, что сплетенная им изысканная паутина интриг и шпионажа вскоре обернется против государства, а его самый блестящий шпион, капитан Квайр, злодей без страха и упрека, пойдет против собственного хозяина.
Уходят один за другим доблестные паладины, освободители Гроба Господня. А их дети далеко не всегда способны удержать завоевания отцов. Гордые бароны спорят о своих правах с королями, не считаясь ни с внешней опасностью, ни со здравым смыслом. Между тем судьба государств крестоносцев висит на волоске. Византия грезит о былом могуществе. Император Иоанн твердо намерен прибрать Антиохию к рукам, но у него появляется соперник – Иммамеддин Зенги, прозванный Грозным Эмиром. Дабы удержать Святую Землю под властью Рима, папа Гонорий идет на беспрецедентный шаг – благословляет деятельность ордена нищих рыцарей Храма, призванных с оружием в руках защищать христианскую веру.
Иерусалим пал под ударами христова воинства, однако о мире в Святой Земле приходится только мечтать. Велика добыча, доставшаяся крестоносцем, но еще более велики аппетиты их вождей. Богатая Антиохия становится яблоком раздора между Боэмундом Тарентским и Раймундом Тулузским. А из Европы уже катит вторая волна жадных до добычи рыцарей. Исламский мир просыпается перед лицом опасности и готовиться дать захватчикам нешуточный отпор. Увы, среди сельджуков и арабов нет согласия. Эмиры спорят о власти с султаном, и пришлые франки находят союзников там, где вроде бы их невозможно найти.
Крестовый поход, организованный европейскими государями в ответ на падение Эдесского княжества, не задался с самого начала. Византийский император Мануил оказался человеком не робкого десятка, с порога указав незадачливым крестоносцам, что восток дело тонкое и воинственных хамов долго терпеть не будет. Увы, урок, преподанный византийцами, не пошёл вождям нового похода на пользу, и за самоуверенность своих венценосных вождей сполна заплатили рыцари и ополченцы.