Окно в вышине - [89]

— В письме говорилось, что банкнота фальшивая, но выглядит как настоящая. Во всяком случае, бумага практически неотличима. Различия начинались в регистрации банкноты. Я не поняла, что это значит?

— Это значит, что банкнота была отпечатана не в типографии казначейства. Были ли еще какие-нибудь отличия?

— Да, были. В черном свете — не знаю, что это такое — было видно, что имеются отличия в краске. Но если не применять специальных приборов, никто бы из банковских работников не заметил никакого отличия.

Дело приобретало совершенно новый оборот.

— От кого ваш муж получил письмо?

— Под письмом стояла подпись Билл. Оно было написано на обыкновенной почтовой бумаге. Билл писал, что Фреди надо обязательно поставить об этом в известность ФБР: ведь, если эти деньги поступят в обращение, это только усугубит экономический кризис. Но конечно, Фред хотел сначала разобраться в этом деле сам. Вот почему он вероятно пригласил вас.

— Может быть совсем не за этим, — ответил я, потому что, в сущности, мне нечего было сказать. Тьма вокруг меня сгущалась, и я пока не видел из нее выхода.

Она кивнула головой, как будто я сказал что-то дельное.

— А чем ваш муж занимается?

— Играет в бридж или покер. В бридж — почти каждый вечер в клубе, а в покер — иногда ночью. Вы конечно понимаете, что ему нельзя расплачиваться такими деньгами. Ведь никто не поверит, что он сделал это не нарочно. Он также играет на скачках, но это-всего лишь причуда. Выиграв на скачках пятьсот долларов, он положил их мне в туфли — хотел сделать мне сюрприз. Было это как раз в «Голове индейца».

Я чувствовал себя паровым катком, в котором все растет и растет давление. Но все клапаны были наглухо закрыты, и единственное, что я мог себе позволить — это залпом допить то, что оставалось в бокале. Потом я стал встряхивать бокал и слушать, как звенели льдинки. Она подошла ко мне, взяла у меня бокал и налила в него следующую порцию коктейля. Я поблагодарил, сделал большой глоток и тут меня вдруг осенило.

— Если банкнота была как настоящая, то каким образом ваш муж догадался, что она фальшивая?

Она как-то странно на меня посмотрела.

— Если бы была только одна банкнота, то он конечно бы не догадался. Но их было пятьдесят новеньких купюр вместо тех старых, потрепанных, которые он положил в мои туфли.

Мне хотелось что есть силы дернуть себя за волосы, но я вспомнил, как хорошо поработал Чарли над моей головой, и решил не делать этого. Но вспомнив о Чарли, я дал себе слово найти его и разделаться с ним.

— Послушайте, послушайте, он мне ничего не писал об этом. Зачем он засунул деньги в туфли? Он сделал это из суеверия — ведь многие игроки суеверны?

— Да нет, он просто хотел сделать мне сюрприз. Он думал, что я стану надевать их и найду там деньги.

Я до боли закусил губу.

— И вы их там не нашли?

— Я давно хотела отнести их сапожнику и велела горничной отнести их ему. Я ведь не знала, что Фред положил в них деньги.

Ну, наконец-то в этом черном мраке появился слабенький лучик света.

— Но ведь и ваш муж не знал, что вы отдадите туфли сапожнику. Итак, ваша горничная отправилась к нему. Интересно, что было дальше?

— Гертруда — так звали горничную — тоже ничего не заметила. Поэтому, узнав от меня как было дело, Фред отправился к сапожнику. Оказалось, что он еще не приступал к работе. Фред рассмеялся и взял деньги. Он дал сапожнику пять долларов.

— Значит ваш муж, достав оттуда деньги, увидел, что это новенькие купюры, а не те, которые он положил. Он послал одну из купюр специалисту, и тот ответил, что она фальшивая, хотя и выглядела как настоящая. Он с кем-нибудь беседовал в отеле?

— Думаю, что нет. Может быть, с Гертрудой.

Я загасил в пепельнице сигарету и посмотрел в окно. По озеру промчалась моторка с прожектором на носу и скрылась в темноте. Миссис Лэйси опять опустила голову на подставленную ладонь и задумалась.

— Почему его до сих пор все нет? — спросила она саму себя.

— Где он может быть?

— Не знаю. К нему приезжал Фрэнк Людерс. Он остановился в клубе Вудланд на другом конце озера. Фред говорил, что клуб принадлежит ему. Фред уехал вместе с ним. Я позвонила мистеру Людерсу и спросила о Фреде. Он сказал, что Фред попросил высадить его у почты. Я все это время ждала, что он мне позвонит и скажет, чтобы я приехала за ним. Я очень волнуюсь — ведь прошло уже несколько часов.

— Может быть, он играет где-то в карты.

— Может быть, — кивнула она, — но обычно он звонит мне.

Я уставился в пол. Я боялся, что она прочитает в моих глазах правду.

— Я пожалуй вернусь в отель, — сказал я и встал. — Если я вам буду нужен, позвоните мне. Может быть я встречу вашего мужа. Ему сорок пять, на лбу лысина, тонкие усики, верно?

— Да, это Фред, — сказала она.

Закрыв собаку в доме, она вышла на крыльцо проводить меня. Как мне хотелось хоть чем-нибудь утешить ее!

3

Я лежал на кровати и курил, пытаясь найти хоть какую-то зацепку в этом деле. В дверь постучали. «Войдите» — сказал я. Вошла девушка в костюме служанки, через руку у нее были перекинуты полотенца. Высокая, длинноногая, довольно миловидная. Выражение лица — надменное или, лучше сказать, нахальное. Волосы темные, с рыжеватым отливом.