Окно в вышине - [81]

Я потянулся к висевшему на спинке стула пиджаку, достал бумажник и разложил на кровати несколько зелененьких бумажек.

— Прошу прощения, вы не коп будете?

— Частный сыщик.

— Ин-те-рес-но. Как выпью, у меня мозги лучше работают.

— Вот возьми, — протянул я ему доллар, — это тоже улучшает их работу. — По-моему, ты из Техаса?

— Вот что значит сыщик, — сказал он, растягивая слова, и засунул бумажку в карманчик для часов.

— А теперь скажи мне, где ты был в пятницу двенадцатого августа часов после шести вечера?

Он отхлебнул из стакана, задумался, покачивая в руке стакан — льдинки мелодично тенькали — ощерил десны и сказал:

— Где мне еще быть, здесь, конечно. Смена с четырех до двенадцати.

— Миссис Аткинс, — небольшой рост, изящная фигурка, такая, знаешь, симпатичная блондинка, — останавливалась здесь на несколько часов, потом уехала на станцию к ночному поезду. Она еще оставила в вашем гараже свою машину. Думаю, она до сих пор там. Я хочу видеть того, кто ее обслуживал, когда она сюда приехала. Если ты мне его приведешь, то получишь еще один доллар.

Я взял бумажку и положил ее отдельно от остальных.

— Буду премного вам благодарен, — сказал, усмехнувшись, мальчишка. Допил коктейль и вышел из номера, тихо закрыв за собой дверь. Я налил себе еще и стал ждать. Наконец зазвонил телефон. Я втиснулся между кроватью и дверью в ванную и взял трубку.

— Это был Сонни. Он сменился в восемь. Его можно, наверное, найти.

— Сколько времени на это потребуется?

— Вам надо срочно.

— Ага.

— Полчаса, если он дома. Тут сейчас парень, который обслуживал ее, когда она уезжала. Его зовут Лэс.

— О'кей. Позови его.

Я допил вторую порцию коктейля и стал думать, налить ли еще, а то скоро лед растает. Я помешивал коктейль, когда в дверь позвонили. Я открыл — на пороге стоял жилистый зеленоглазый коротышка с волосами морковного цвета. У него был маленький, плотно сжатый рот. Он был вылитая крыса.

— Пить будете?

— А как же, — сказал он.

Он налил себе почти полный стакан виски и чуть-чуть добавил эля. Он двумя-тремя глотками опорожнил стакан, точно фокусник, достал из кармана спичку, чиркнул ею о подошву ботинка и закурил сигарету. Затянулся, выдохнул дым и разогнал его рукой. Над карманом его белой куртки вместо номера было вышито красными нитками: «Старший».

— Благодарю, не ожидал, — сказал я.

— Что-что? — У него, точно от ожога, скривился рот.

— Подите вон.

— Мне показалось, вы хотели меня видеть? — рявкнул он.

— Вы старший ночной смены, так?

— Он самый.

— Мне захотелось с вами выпить. Возьмите доллар. — Я показал на одеяло. — Извините, что потревожил.

Он взял бумажку, сощурил на меня свои глаза-бусинки, выдохнул дым через нос и пулей вылетел из номера.

Прошло десять минут. В дверь тихонько постучали. Я открыл, на пороге стоял тот мальчишка и улыбался. Затворив за собой дверь, он бесшумно проскользнул в комнату и сел на стул возле кровати, по-прежнему ухмыляясь.

— Я вижу, вы с ним не поладили?

— Нет. Чем он собственно недоволен?

— Да нет, он всем доволен. На вы, наверное, знаете, что за люди старшие смены. Всегда отрежут кусок от пирога. Мне будет очень приятно, если вы будете называть меня просто Лэс, мистер Далмас.

— Так это ты провожал ее?

— Если вы имеете в виду миссис Аткинс, то я не провожал ее.

Я достал из кармана фото Джулии Мелтон и протянул ему. Он долго рассматривал его.

— Да, это она, — сказал он. — Она дала мне на чай четыре доллара — в нашем городке такие чаевые редкость. Ее звали миссис Мелтон. После нее осталась машина, и было много разговоров.

— Понятно. Куда она поехала отсюда?

— Взяла такси и поехала на вокзал. Пойло у вас знаменитое, мистер Далмас.

— Пей на здоровье, раз нравится. — Он конечно исполнил приказание. — Может быть еще что-нибудь вспомнишь? Никто к ней не приходил?

— Нет, никто. Я вот что сейчас вспомнил. К ней в вестибюле подходил один джентльмен. Такой длинный тип, одет с иголочки. Она, вроде бы, расстроилась, когда его увидела.

— Так. — Я достал второе фото. Он опять долго изучал его.

— На этом фото она на ту даму вроде бы не похожа. Но джентльмен тот самый.

Я вырвал у него фотографию и поставил оба фото рядом. Мальчишка от удивления разинул рот.

— Точно, сэр, это он.

— Вот уж услужил, так услужил, — сказал я.

— Простите, не усек, сэр.

— Наливай еще, не стесняйся. Вот тебе еще четыре доллара. Итого будет пять. Может, ты заслуживаешь и большего. А может ты заливаешь, как все мальчики на побегушках.

У него вдруг сморщилось лицо, и он весь как-то сник.

— Вот и делай после этого людям хорошее. — Он допил коктейль, поставил стакан на стол, повернулся и пошел к двери. — Не надо мне ваших грязных денег. — Он вытащил бумажку из кармана, и скомкав, бросил ее на пол. — Пошли вы к черту, вы…, — прошептал он и выбежал из номера.

Я опять поставил перед собой фотографии. Я, как дурак, все смотрел и смотрел на них, как вдруг, будто кто провел мне куском льда по позвоночнику.

Я откинул доску, которая служила письменным столом, вложил в конверт пятидолларовую бумажку и написал на конверте: «Для Лэса». Я оделся, и взяв чемодан, вышел из номера.

В вестибюле я столкнулся с морковной крысой. Вдали за колонной стоял, скрестив на груди руки, Лэс. Я подошел к портье и сказал, что уезжаю. Портье стал расспрашивать, не обидел ли меня кто, но я потребовал счет и расплатился. Потом отдал портье конверт.