Окно в Полночь - [24]

– Выпей, Васют, – лицемерно засюсюкал саламандр, – нервишки успокоишь, полегче станет…

– Отвали! – огрызнулась я, но села и стакан взяла.

– Зачем же грубить? – укоризненно качнул головой глюк.

– Да что ты говоришь? – фыркнула я, принюхиваясь. – А сам как себя ведёшь? Вломился в мою квартиру без спроса и без приглашения, шляешься голышом, морали читаешь… Хоть бы оделся! И даже не представился!

– Сайел, – улыбнулся пришелец и потёк искрами. Последние свились в мерцающие красные шаровары.

Я посмотрела на него скептично и залпом выпила валерьянку. Зажмурилась, помедитировала, в красках представляя, как незваный гость вспыхивает костром и осыпается пеплом, навсегда исчезая из моей жизни, и открыла глаза. Глюк по-прежнему сидел на краю кровати и заинтересованно изучал распахнувшийся вырез моего халата. Я вернула ему стакан и нервно стянула ворот.

Саламандр разочарованно вздохнул и посмотрел на Муза:

– Ты прав, надо было ей коньяка налить.

Муз пожал плечами:

– Ещё не вечер.

– А с валерьянкой можно? – усомнился пришелец.

– Ей всё можно, – загадочно ответил Муз и трепыхнул крылышками, – и всё на пользу.

Угу, расширение сознания и обострение связи с космосом… Я встала с постели, взяла пижаму и гордо уползла в туалет. Ударная доза валерьянки сделала своё дело – подступающая истерика сменялась вялым пофигизмом. Всё лесом, полем и в сад… Утро вечера мудренее.

– Ты уйдёшь или нет? – вернувшись, угрюмо спросила у саламандра.

Тот отвлекся от разговора с Музом и кивнул:

– Уйду. В спячку. Только зажги огонь.

– А почему не насовсем? – я снова занервничала. Он ведь не думает у меня окопаться?..

– Как получится, – пожал мерцающими плечами глюк. – Я перемещаюсь через пламя, зажжённые свечи – это мои тропы и порталы. А в вашем мире слишком редко загорается пламя.

– Стоп, – я посмотрел на него в упор. Меня затерзали смутные сомненья. – Так отключение электричества в моём доме – это твоих рук дело?

– Ты о чём? – округлил честные глаза пришелец.

– Конечно, его, – скрипуче поддакнул Муз. Что-то он подозрительно разговорчивым стал в последнее время… – Он давно сюда рвался, но силы пламени не хватало, свеч мало жгла. Что? – и хмыкнул, встретив укоризненный взгляд саламандра. – Я всегда на её стороне буду. И в твоих интересах рассказать, зачем пришёл. Не то я расскажу, – и залпом допил коньяк, тихо икнув.

Я почувствовала себя невероятно уставшей. И расспросить бы, но… не к месту эта встреча. Не к месту и не ко времени. Муз – Музом, он родной, а вот саламандры мне здесь не нужны. Птеродактилей выше крыши хватает. И книги. И вообще… Я посмотрела на часы и удивилась. Шесть вечера? А по ощущениям – все двенадцать… Значит, до полуночи ещё есть время, чтобы успокоиться и собраться с мыслями. Ибо глюк прав: либо я принимаю новую реальность, либо обзавожусь известным диагнозом. И, пожалуй, прежде чем расспрашивать, надобно свыкнуться. Как с птеродактилем. Привыкла – и перестала бояться. Почти. И к ночному гостю привыкну. И расспрошу. Но лучше бы он убрался…

На кухне я нашла зажигалку и запалила все восемь свечей. Саламандр довольно сощурился на пламя, принюхался, улыбнулся и с порога рванул к канделябру. Вновь превратился в искрящуюся ленту пламени и свернулся клубком над огнём. Шесть боковых свечей резко погасли, а над двумя «серединными» распустился огненный цветок. И последнее, что я услышала:

– Не гаси пламя. Я безвреден.

Ну-ну… Я невольно посмотрела на обожжённую ладонь и вздрогнула. Ни волдырей, ни красноты… И снова посмотрела на пламя. И заставила себя отнестись к увиденному философски. Если я не могу на происходящее влиять – это не повод сходить с ума. Шторы не загорелись, и меня он не обжёг. Значит, и дом не спалит. Логика блондинки, да, но мне в это верится. Так что улыбаемся, Вася, и машем. И пашем. Отдых для моего мозга вреден – слишком многое замечаю и слишком много об увиденном думаю. Пора работать.

Поколебавшись, я разогрела магазинные блины. Грибы, конечно, – это всегда подозрительно, но явно не в них дело. Заварив душицу с мятой и приняв вторую дозу валерьянки, я поужинала, распустила и расчесала влажные волосы, пошарахалась по квартире, недовольно сопя на Муза, но сдалась. Но, прежде чем сесть за книгу, мужественно преодолела первый страх. Зашла в ванную, нерешительно посмотрела на птеродактиля, собралась с духом и протянула к нему руку.

Удивительно, но он – бесплотный для предметов, для меня осязаем… Тёплое крыло дрогнуло от моего прикосновения. Птеродактиль приоткрыл алый глаз, сонно потянулся, фыркнул и вновь вырубился. Я осторожно погладила кожистое крыло. Зачем же ты здесь, чудо красное, откуда взялся?.. Он, естественно, не ответил, только курлыкнул по-птичьи и засопел громче. Я вздохнула и отправилась сходить с ума в книжку. Надо проверить, что родило моё воспалённое воображение, пока я «спала».

На кухне по-прежнему горел огненный цветок, да так ярко, что хоть свет не включай. И неожиданно вспомнились слова Серафимы Ильиничны.

«Сила в тебе есть», – заметила она.

Сила… Поставив на стол кружку с отваром и включив ноут, я фыркнула. Как бы проверить-то, сила это или шизофрения?.. Единственный вариант – рассказать. Сестре, Валику… А больше некому. Что ж. Валик завтра наверняка потребует объяснений. Значит, надо сформулировать проблему. И заманить домой, чтобы сам посмотрел. Правда, он, как и все, не переносит мою квартиру… Но я ж фантаст, придумаю что-нибудь.