Окно с видом на площадь - [22]

Взяв лист, я увидела, что это был рисунок лица Джереми, выполненный пером и тушью. Он был абсолютно похож, хотя это был несколько более юный Джереми. Художник поймал потрясение и трагедию в его глазах, а рот был крепко сжат в усилии скрыть эмоции. И все-таки здесь совсем не было ни злобы, ни неистовой силы. Я вспомнила о своем первом впечатлении о нем как о юном печальном ангеле и нашла, что художник тоже увидел это. В углу листа стояли инициалы: «Э.Б.»

— Очень хороший рисунок, — сказала я. — Это нарисовал мистер Бич, не так ли? Джереми кивнул.

— Дяде Брэндану он тоже понравился, поэтому он оставил его себе. Я взял рисунок из его стола, когда он женился на моей матери и поселился здесь. Сейчас он уже забыл о нем. Но это, однако, не очень хороший портрет. Это ложь, и мистер Бич знает, что это ложь. Сейчас он рисует портрет Селины и моей матери, но не хочет нарисовать меня вместе с ними.

Я с осторожностью нащупывала правильный путь.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду. На мой взгляд, портрет удивительно похож. Хотя, конечно, ты сейчас старше, чем был тогда.

Мальчик резко выхватил рисунок и положил его обратно в книгу. У меня было такое ощущение, что я его чем-то разочаровала. Может быть, он хотел, чтобы я не подтвердила сходство? Чтобы я сказала, что он выглядит совсем не так?

Вернув книгу на полку, он снова подошел к двери и открыл ее. Снова я увидела, что он прислушивается, и поняла, что он сознательно старается привлечь к себе мое внимание. Это была возможность, которую я ждала и которую не могла упустить. Спокойно, почти безразлично я сказала:

— Джереми, не хотел бы ты показать мне комнату твоего отца там, внизу?

На этот раз я завладела его вниманием полностью, как мне еще ни разу не удавалось. Он перестал вглядываться в холл и смотрел на меня нахмурившись, что делало его таким похожим на дядю, но с детским изумлением и страхом в глазах.

— Это вы о чем? — невежливо спросил он.

— У тебя же есть ключ от комнаты, — напомнила я ему. — Хотя я никому об этом не сказала. Как-то ночью ты хотел войти в ту комнату, но убежал, когда я неожиданно увидела тебя в холле. Сейчас ведь никто тебе не помешает показать эту комнату мне?

В каждой черточке его лица сквозило недоверие. Когда я поднялась и дотронулась до его плеча, он был в таком напряжении, что походил на одного из своих оловянных солдатиков.

— Возьми ключ и пойдем вниз, — сказала я как можно беззаботнее, будто предлагая прогулку по парку.

Джереми стряхнул мои пальцы сплеча. Побуждаемый к действию, он вдруг кинулся через холл в свою комнату и через мгновение вернулся с ключом в руке. Он протянул его мне, но как только я хотела взять его, тут же выхватил обратно.

— Вы испугаетесь, — промолвил он. — Все боятся этой комнаты. Все, кроме меня.

Я подозревала, что именно он боялся больше всех, но не сказала этого.

— Посмотрим, — бросила я и стала быстро спускаться по лестнице.

Он проскользнул мимо, обогнав меня, а в нижнем холле мы остановились одновременно, как сговорившись, и прислушались к звукам с нижнего этажа. Все было спокойно. И все-таки им овладела нерешительность, и он посмотрел на ключ с таким видом, будто не знал, откуда он у него появился или как его употребить.

Я заговорила с ним как можно мягче:

— Я слышала, каким прекрасным человеком был твой отец и как щедро он оказывал помощь тем, кто был в беде или нуждался. Я очень хочу взглянуть на комнату, где он жил. Думаю, это должно быть приятное, располагающее к дружеским воспоминаниям место. Если ты не знаешь, как открыть дверь ключом, я помогу тебе.

— Ну и влетит же вам от мисс Гарт, — сказал он, словно все еще надеясь, что я откажусь от этой затеи. — Моя мать раскричится, если узнает, а дядя рассвирепеет.

Я улыбнулась ему.

— Твой дядя сказал мне, что я могу взять тебя в комнату в любое время, когда ты захочешь.

Его лицо исказила гримаса, и он стал похож на уличного мальчишку.

— Вы мне лжете! Все мне лгут! Но мне все равно! Я не боюсь дяди.

Собрав всю свою решимость, он атаковал дверь с ключом в руке. Именно так можно было назвать его действия, когда он нетерпеливо и сердито стал тыкать ключом в замочную скважину и, в конце концов, повернул его в замке. Затем он широко распахнул дверь в холодную комнату.

Спертый воздух говорил о том, что этой комнатой давно не пользовались и давно ее не проветривали.

Ставни были закрыты, тяжелые портьеры скрывали проем окна, и густая темнота лежала в помещении. Ее разбавлял только слабый свет, проникавший из холла. Я ощутила легкое покалывание сзади на шее, словно что-то сверхъестественное дотронулось до меня. Но я никогда никому не призналась бы в этом.

— Открою ставни, — сказала я и решительно направилась через комнату к окнам.

Джереми кинулся за мной и уцепился за меня рукой.

— Нет! — закричал он. — Нет! — И мне послышался ужас в этом слове.

Я не собиралась навязывать ему силой то, чего он не хотел.

— Может быть, нам лучше уйти?

Этого он тоже не хотел. Казалось, мальчик боялся именно яркого дневного света. Он прошел туда, где на бюро лежали спички, и молча протянул мне одну из них. Так же молча я высекла огонь и протянула его к газовой горелке, повернув краник. Газ легко вспыхнул, и комната осветилась голубоватым светом.