Окно с видом на площадь - [14]

— Я понимаю, что мое присутствие усложнит вам занятия с детьми, — ответила я, — но я постараюсь отвлекать их как можно меньше. А моя работа на швейной машинке может быть отложена на более позднее время и…

— Не беспокойтесь, — перебил он меня. — Если я не смогу сделать уроки достаточно интересными, чтобы удержать внимание моих учеников, вне зависимости от вашей конкуренции, то чего я стою как учитель, не так ли?

Испытывая облегчение, я начала переносить свои вещи и располагать их на дальнем конце школьного стола. Мистер Бич доставал свои книги и бумаги, а я украдкой разглядывала его. «Вот где, — подумала я, — лежит путь к пониманию интересов Джереми и тех задач, которые миссис Рейд не смогла поставить передо мной». Но я не хотела начинать сразу с вопросов. Для этого молодого человека я была только швеей, голова которой не должна быть забита ничем, кроме шитья платья для Селины. Но именно он вывел меня из этого заблуждения и приоткрыл мне кое-что, прежде чем дети пришли на уроки.

— Вы, конечно, имеете право знать, — сказал он через плечо, продолжая что-то писать на небольшой классной доске, — что мне сообщили, почему вы здесь. И я могу только добавить, что не завидую тем обязанностям, которые вы на себя взвалили.

— Вы имеете в виду Джереми? — спросила я. — Но не является ли это и вашей обязанностью?

— Не в таком плане, и это я говорю с большим облегчением. Тогда я торопливо стала расспрашивать его, уже ни в коей мере не притворяясь:

— Может быть, вы сможете помочь мне больше, чем кто-либо другой. Есть, конечно, предметы, которые интересуют Джереми. Если мне предстоит подружиться с ним, я должна найти подход к нему. Его мать ничего не захотела сказать мне о нем.

Отказываясь иногда от презрительной насмешливости, Эндрю Бич мог обладать и мягкостью, и благородством, что я и почувствовала с самого начала.

— А как она могла бы это сделать? — задал он вопрос. — У миссис Рейд слишком много причин для страданий. Я могу только сказать вам, что мальчик замкнулся в себе. Те из нас, кто общается с ним постоянно, отмечают это. А его дядя не хочет этого понимать. Может быть, мистера Рейда мучает совесть? Кто знает…

Я не поняла, почему Брэндана Рейда должна мучить совесть и какое это имеет отношение к делу, но у меня был готов следующий вопрос к этому молодому человеку, и я поспешила задать его, пока имелась такая возможность.

— Как долго вы обучаете детей в этом доме? — спросила я. Он положил мел и вытер пальцы.

— Почти два года. Очень долгий срок, как мне кажется.

Два года? Именно два года тому назад был убит Дуайт Рейд. Был ли здесь в то время Эндрю Бич? Это меня интересовало. Он как бы угадал мои мысли.

— Меня еще не было здесь, когда произошла трагедия, — сказал он. — Хотя меня пригласили в этот дом вскоре после нее. После случившегося было решено, что для Джереми необходим мужчина, чтобы держать его в руках, и это место предложили мне. Я боюсь, толку из этого вышло мало. Но если вы позволите, мисс Кинкейд, я умолчу о некоторых подробностях, которые мне совсем не хочется обсуждать.

Я усмехнулась от его намека и сказала с некоторой горячностью:

— У меня нет намерения совать нос в чужие дела и собирать сплетни.

Хорошее настроение вновь вернулось к нему, и он дерзко ухмыльнулся мне в ответ, как бы показывая, что он не очень-то верит моим словам.

Я возвратилась к своим вопросам, не придавая значения тому, что он думал обо мне.

— Если вы так долго здесь находитесь, мистер Бич, тогда вы, конечно, что-то знаете о Джереми. Вы, конечно, знаете, чем он интересовался до этого происшествия. Я не имею в виду коллекцию пистолетов его отца. Миссис Рейд мне уже сказала об этом.

Казалось, Эндрю Бич размышлял над моим вопросом:

— По-моему, зародыши беды были очевидны в этом мальчике. Он по натуре очень легко возбудим, иногда даже неистов. Ясно, что рано или поздно с ним должно было случиться что-нибудь серьезное. И возможно, он снова может попасть в беду. Вы понимаете это, мисс Кинкейд?

Я нетерпеливо кивнула. Джереми был ребенком и нуждался в серьезной помощи.

— Я хочу знать о нем все, что только можно узнать, — настаивала я.

— Я мало что могу рассказать, — проговорил он. — Знаю, что в прошлом он был очень привязан к своему дяде и был в восторге от путешествий мистера Брэндана Рейда по далеким странам. Мисс Гарт упоминала, что он с удовольствием слушал, когда его дядя рассказывал разные истории о Египте и о работе, которую, он вел там в экспедициях.

Египет? Экспедиция? Я вспомнила о некоторых странностях в облике мистера Рейда. Возможно, у тех, кто видел далекие страны и иные горизонты, есть особые черты, которые отличают их от нас, кто только мечтает о них. Это было интересно, и я оживилась.

— Я не знала, что мистер Рейд работал в таких экспедициях, — сказала я.

— Все это было сделано на деньги Рейдов, — презрительно заверил меня Эндрю Бич. — Мать Брэндана умерла, когда он был еще совсем молодым, и оставила ему большое состояние. Конечно, его отец очень хотел, чтобы сын присоединился к конторе адвокатов, которую он возглавлял, но молодой Брэндан избрал другой путь. Вполне вероятно, что ему не хватает блеска и таланта, которыми обладал его младший брат. Брэндану больше по душе были приключения, и он интересовался египтологией. У него были деньги, и он мог нанять экспертов для ведения каждодневной кропотливой работы. Поэтому он проводил большую часть времени в Египте, и Индии, и других далеких странах на протяжении многих лет — как раз до смерти своего брата. А затем он обосновался в этом доме, чтобы превратиться в обычного женатого человека.