Окнами на Сретенку - [130]

Как-то раз я даже встретила волка. Я шла по лесной дороге в Гармоново. Вдруг шагах в двадцати на дорогу выбежала большая, с несколько облезлой шерстью, овчарка, посмотрела на меня и ушла в малинник. Я стала ждать, когда же появится ее хозяин, но никого не было. Тогда я вспомнила, что мы иногда вечерами видели, как светятся за полем волчьи глаза, вспомнила и недавнее сообщение, что около большой деревни Моловзино волки «зарезали» корову, что было для летней поры большой наглостью с их стороны. Без сомнения, мне тоже повстречался волк. В другой раз под вечер на тропинке, по которой я шла через поле, сидел большой заяц. Сидел и, казалось, смотрел прямо на меня. На самом же деле он, конечно, видел два отдельных мира по бокам, а меня не замечал. Я медленно и неслышно приближалась к нему, а он все сидел. Только когда я была уже шагах в шести от него, он чуть повернул голову в сторону, мгновенно прыгнул в рожь и пустился наутек.

Истинным бичом для меня в то лето были пчелы. По несколько ульев стояло в двух дворах в Берникове, но я знала, когда там берут мед, и старалась держаться от них подальше. Жалили меня несколько раз в Пищалино. Эта деревушка, всего три дома, была примерно в километре от нас; туда идти — только овраг малинный пересечь да небольшое голубое поле льна. Мы часто там бывали, навещали знакомых дачников или смотрели, как под вязами вьют веревки из пеньки, а главным образом ходили покупать мед, потому что там жил старик — самый известный медовик в округе. Его-то пчелы на меня и нападали, один раз одна запуталась у меня в волосах и долго надрывно жужжала, прежде чем вонзила мне в голову свое жало — хорошо, Яша был неподалеку и вытащил его.

И все равно я была счастлива в то лето. Впервые, вдыхая все его запахи, я поняла, что люблю землю. Никто меня не видел, я легла прямо на дороге и поцеловала эту землю, пахнувшую, как мне казалось, спелым колосом и еще немного травами, навозом, сеном и бог знает какими еще ароматами.

С детства я любила камни и всегда собирала их, поэтому мне особенно нравилось бродить внизу, вдоль самой реки среди кустов по каменистой тропке. Каких только камней там не было. Вот на большом почти черном гладком валуне из углублений торчат желтоватые правильные шестигранные призмы кварца. Я отколола себе несколько штук. А вот маленький источник, крошечный ручеек пересекает тропинку, и на дне его — изумительная бледно-розовая глина. И ее тоже я набрала немного в спичечный коробок. Годами позже мне попалась книга Ферсмана[69], где он пишет о тех же местах и о красивых лиловых флюоритах, которые там обнаружил. Я прочитала о том, что это место вообще очень интересно. Тогда я, к сожалению, об этом еще не знала — брала что попадалось и специально ничего не искала.

Иногда я вместе со всей компанией ходила загорать. Шуткам не было конца. Я не любила долго лежать неподвижно и загорать после полудня и уходила домой обедать. Дан ворчал, что я несносная «режимочка», он подметил, что я встаю всегда намного раньше всех и обедаю примерно в одно и то же время.

— Не смейте уходить домой! — кричал он и бросался за мной вслед.

— Что он там делает с Лорчиком? Почему она так визжит и смеется? — спрашивала Анна Моисеевна.

— Дан раздевает ее, — поясняла Майя, — повернул ее вниз головой. Сарафан с нее снял, а сейчас несет сюда под мышкой!

Очень часто все ходили за малиной. Большой малинник находился километрах в полутора от деревни, он был в довольно открытом месте, и передвигаться по нему надо было осторожно: всюду под колючими кустами были ямы — остатки траншей, дзотов и взрывных воронок. Мы вешали себе на шею бидоны и обеими руками «обдаивали» кусты, при этом всегда напевали или насвистывали всякие песенки, чтобы знать кто где. Что делать с обилием ягод, мы скоро уже не знали. Ели свежие ягоды с медом, со сметаной, со взбитыми белками, варили варенье, сушили в печах на огромных противнях, пекли пироги…

В кулинарном искусстве особенно изощрялась Наташа. «Это уже не Берниково, а Непомерниково», — приговаривал Дан, уплетая заливные бараньи ножки с пирогом. Правда, вообще-то питались мы не бог весть как. Было трудно с хлебом, но Яша с Даном ходили куда-то на мельницу и покупали там муку, а Анна Моисеевна ежедневно месила тесто.

В дождливую погоду и иногда поздно вечером все играли в покер. Майя и Наташа играли с азартом и никак не хотели заканчивать, мужья играли больше потому, что их забавляло наблюдать за женами. Наташа была отчаянная и всегда блефовала с невозмутимым видом. Оживленная, с блестящими глазами Майя просто рисковала. Помимо покера еще любили играть в папы-мамы, кроссворд и буриме. Народ собрался остроумный, всегда много смеялись. Не оставалась в стороне и Анна Моисеевна. Чтобы ей не было скучно, мы еще занимались чтением вслух. Дан взял в зубцовской библиотеке «Лунный камень» Коллинза, и какое-то время мы часам к четырем собирались на лужайке над оврагом и по очереди читали вслух. Каждый читал рассказ одного персонажа, стараясь делать это по возможности артистичнее. Читать книгу дальше в одиночку не разрешалось; Дан запирал ее на ключ у себя в чемодане. Таким образом, всем было одинаково интересно и читать, и слушать.