«Оккультный Рейх». Главный миф XX века - [38]

Сама партия отказалась встать на сторону какой-то одной из христианских конфессий и тем более противопоставить себя христианству. На протяжении всех «годов борьбы» нацисты демонстрировали лояльность одновременно к двум крупнейшим религиозным конфессиям. Разумеется, далеко не всегда верующие принимали такую позицию за чистую монету.

Особенно сложно складывались отношения НСДАП с католиками. Это вполне объяснимо, так как универсальный, наднациональный характер католицизма, его институциональная самостоятельность не соответствовали националистическим и расистским устремлениям гитлеровцев, и это неоднократно подчеркивалось некоторыми представителями католического клира. В 1923 году во время католических празднеств в Констанце было провозглашено: «Национализм — это величайшая ересь нашей эпохи». Редактор баварского «Национального вестника» доктор Моэниус в статье «Париж — сердце Франции» заявлял: «Католицизм сломает хребет всякому национализму».

До 1933 года католические иерархи неоднократно запрещали своей пастве вступать в НСДАП. В 1930 году председатель Фульдской конференции епископов кардинал Бертрам впервые объявил принадлежность к партии и Церкви несовместимой, генеральный викарий Майнца грозил вступившим в НСДАП недопущением к причастию, а последний раз подобный запрет был обнародован 17 августа 1932 года.

На нацистов-католиков церковные власти пытались воздействовать и другими репрессивными методами: аббата Шахлейтнера отстранили от чтения массовых проповедей, а Гмейндеру в случае смерти было отказано в похоронах по религиозному обряду.

В то же время многие католические клирики резко негативно относились к Веймарской республике и распространению коммунизма, поэтому были согласны мириться с существованием национал-социалистов, воспринимая их в качестве эффективного противовеса либерализму и красной угрозе. Мюнхенский кардинал Михаэль Фаульхабер, к примеру, называл революцию клятвопреступлением и государственной изменой, а на католическом съезде в августе 1922 года выступил также против «басен еврейской прессы»²⁵⁰. В период Третьего рейха Фаульхабер будет неизменно проявлять лояльность режиму.

За коалицию с нацистами выступал и прелат Людвиг Каас — лидер партии Центра, объединявшей политические группировки католического направления. Доверенное лицо статс-секретаря Ватикана кардинала Пачелли, Каас неоднократно озвучивал мистические ожидания нации. На Фрайбургском католическом соборе 1929 года он заявил: «Никогда еще германский народ не ждал с таким нетерпением прихода подлинного вождя, никогда еще не молил о нем так горячо, как в эти дни, когда у всех у нас тяжело на душе, ибо страшные беды обрушились на наше Отечество и нашу культуру»²⁵¹. Пачелли, после подписания Латеранских соглашений с Муссолини (по которым Ватикан приобретал права независимого государства), считал фашистов вполне подходящими партнерами и советовал Каасу придерживаться такой же позиции. Забегая вперед, отметим, что Каас сыграл немаловажную посредническую роль в деле подписания конкордата между Ватиканом и Третьим рейхом в 1933 году.

Более стабильно складывались отношения национал-социалистов с протестантами, представлявшими в Германии религиозное большинство (к началу 1930-х гг. — 45 млн. человек). При этом 150 тысяч немецких протестантов принадлежали к различным нонконформистским течениям, а остальные входили в 28 лютеранских и реформатских церквей²⁵². Немецких протестантов привлекали такие положения национал-социалистической пропаганды, как борьба против «безбожного марксизма» и «иудейского материализма». В силу подчеркнуто национального характера антисемитизм среди немецких протестантов был распространен шире, чем среди католиков. Олег Пленков пишет: «В среде протестантов антисемитизм был обычным делом. Тем более, что нацисты постоянно подчеркивали антисемитизм самого Мартина Лютера. Невероятно, но некий священник Исповедальной церкви обосновывал свое отрицательное отношение к Гитлеру и нацизму тем, что они (нацисты) „являются продуктом еврейского антихристианского духа“. Антисемитизм в протестантской среде был столь укоренен, что его можно было обратить и против самих нацистов»²⁵³.

Показательно, что в протестантских районах Германии командиры СС и СА отрядами отправляли своих подчиненных на богослужения, и за весь веймарский период не было зафиксировано ни одного случая выхода из церкви членов НСДАП по мировоззренческим мотивам²⁵⁴.

Больше того, некоторые религиозные круги попытались связать себя с национал-социализмом. В июне 1932 года различные группы верующих и пасторов Тюрингии, Мекленбурга и Саксонии объединились в «Движение немецких христиан за веру». Их общей целью было преодоление раскола путем создания немецкой государственной Церкви. Под руководством пастора и члена НСДАП Иоахима Хоссенфельдера «Немецкие христиане» представляли собой национал-социалистическую фракцию внутри Евангелической церкви. На церковных выборах 1932 года в Старопрусском союзе представители движения получили около трети мест в церковных общинных и синодальных представительствах, а через год из 17 тысяч протестантских клириков на долю этого движения приходилось около 3 тысяч священников