Оккультные корни Октябрьской революции - [4]

И для многих подобных типов новая хорошая “ксива” была, ясное дело, не лишней. А платили за подобную работу щедро. Да и соседство с ювелиром для таких клиентов было весьма удобным — в одном месте можно и сбыть ценную добычу (или изменить ее облик), и новыми документами разжиться. Предположение? Не только. Дальше по ходу книги я приведу несколько косвенных фактов, способных свидетельствовать о связях Мовши Израилевича с преступным миром.

В целом же проживание далеко за “чертой оседлости” давало возможность неплохих заработков. Однако оно имело и важные издержки. Скажем, для детей. Где-нибудь в Витебской губернии, Одессе, на Волыни ребята получили бы полноценное иудейское воспитание при синагоге от опытных общинных учителей. Изучили бы необходимые тексты, обряды, правила поведения. Дети Мовши Израилевича тоже воспитывались в религиозных традициях. И Яша Свердлов даже и много позже, арестованный за революционную работу будет в анкетах жандармского управления в графе “вероисповедание” указывать — “иудейское”. Да, “иудейское”, а не “атеист”, как отвечали на данный вопрос многие его соратники.

Но нетрудно понять, что воспитание он получил не такое, как его западные сверстники. Религиозное обучение — только домашнее. Или от непрофессиональных знатоков-учителей нижегородской колонии. Опять же, как должен воспринимать ребенок, если ему внушают какие-то истины, доказывают важность и необходимость каких-то ритуалов — а параллельно объясняют, что об этих истинах вслух лучше не говорить. И о ритуалах тоже. И, несмотря на их важность, иногда их из конспиративных соображений эти ритуалы выполнять не надо. Значит, они получаются не такими уж необходимыми? Не обязятельными? Вероятно, отсюда берет начало присущая Свердлову скрытность. И попытки самому найти ответы на интересующие вопросы…

Было и другое. Иудейские дети на Волыни и в Литве росли в кругу себе подобных. В Нижнем Новгороде — среди “чужих”. Новгородцева пишет, что Яша с раннего детства дружил с местными ребятами, верховодил в компаниях, был организатором игр и забав для всей улицы, увлекался греблей и плаванием, что сверстники часто забегали в дом Свердловых… Вот тут осмелюсь выразить сомнение. Он не мог дружить со всей нижегородской детворой. Даже сбегать с ними гурьбой искупаться на Волгу. Плавок и трусиков тогда ребятня не носила. И кто-нибудь заинтересовался бы обрезанием, стал бы подшучивать, подначивать. Да и в других отношениях на чужой роток не накинешь платок. А тем более при детской непосредственности. Кто-то подденет — почему не ешь “некошерное” лакомство? Кто-то начнет дразнить из-за того, что не идешь играть в субботу. Кто-то посмеется из-за того, что “нехристь”. Отсюда неизбежные обиды. Затаенная злость. Мстительность.

Есть свидетельства о том, что Яша рано научился драться, рос задиристым и хулиганистым. Роста был низенького, в силе другим мальцам уступал. Но брал свое хитростью, изворотливостью. А дружил-то он, скорее всего, с такими же, как сам, с детьми нижегородских евреев. Как раз они, видать, и в дом к нему наведывались. В их ватагах он и верховодил. Что было не трудно, если это были дети папиных работников. Попробуй не уступи лидерства хозяйскому сыну! Он и привыкал к лидерству. А ближайшим другом детства Якова Михайловича был Вольф Михелевич Лубоцкий. В будущем — видный большевик и секретарь Московского комитета партии Владимир Михайлович Загорский. Такой же, как Яша, отпрыск еврейской семьи. И… как бы не сынок соседа-ювелира? Во всяком случае, из всех источников очень уж тщательно устранена всякая информация о ювелире. Как и родословная Лубоцкого. Зато в воспоминаниях Новгородцевой любимым местом игр мальчиков и их “тайным укрытием” называется то чердак Лубоцких, то чердак Свердловых. Вот и вертится на языке вопрос — не один ли это был чердак? Над двухэтажным общим домом?

Кстати, многое говорит о том, что в их детском тандеме первым был все-таки не Свердлов, а Лубоцкий. Он и по возрасту был на два года старше. А может быть, общественное и имущественное положение его семья занимала чуть повыше, чем у Яши. Как бы то ни было, они являлись “одного поля ягодой”.

Мовша Израилевич был главой дома обстоятельным. Не только собственное дело развивал, но заботился и о том, чтобы детей поставить на ноги, дать им хорошее образование. Читать Янкель-Яша научился дома, от родителей (и, очевидно, не только по-русски). Успешно окончил городское начальное училище и, как и его друг Лубоцкий, был определен в гимназию.

Что само по себе характеризует достаток Свердловых. В России в то время существовало несколько типов средних учебных заведений: гимназии, реальные и коммерческие училища, духовные училища, кадетские корпуса и др. Все они несколько различались по направленности обучения. Различались и по стоимости. Гимназии были самыми дорогими. Но и самыми престижными. Они давали “классическое” образование — их выпускники осваивали как минимум два иностранных языка, не считая “мертвых”, латыни и греческого, получали огромный багаж гуманитарных знаний. Гимназическое образование само по себе выводило “в люди”, оно было достаточным для устройства на чиновничью службу, для учительской работы в земских школах и начальных училищах. В гимназии обычно шли и те, кто планировал потом продолжить обучение в университетах — на юристов, медиков, преподавателей. Стало быть, и Свердлов-отец прогнозировал пустить сына не по собственной, а по более благоустроенной жизненной дороге.