Океания. Остров бездельников - [46]

Мюриэль, несомненно знакомая с этой частью рассказа, предусмотрительно уходит в дом.

Японцы появились здесь в огромных количествах со всеми необходимыми приспособлениями для ведения войны. И именно тогда Вуни, которого в то время звали Джеймсом, впервые увидел японцев, не говоря уж о таком количестве самолетов, пулеметов, грузовиков и прочем вооружении.

— Мы даже не знали, что идет война. Кое-кто из островитян решил, что они спустились с Луны или их послал дьявол. Представляешь?

Вначале японцы почти не обращали внимания на местное население — они занимались организацией своих лагерей, однако, когда им стало не хватать места, начали уничтожать близлежащие деревни. Островитяне бежали в буш, в глубь островов, пока японцы вели военные действия с американцами на берегу.

Когда дым военных действий рассеялся, и они спустились обратно, то застали совершенно иную картину. Исчезли флаги с изображением солнца, а истребители «Зеро» сменились самолетами с изображением звездно-полосатого флага. Американцы вели себя вполне дружественно и горели желанием познакомить аборигенов с достижениями собственной великой культуры. И Вуни со своим семейством впервые испытал прелесть курения сигарет «Мальборо» и вкушения теплой колы.

— Отрава — говорил полковник, но мне нравилось, — смеется Вуни.

Жители деревни выполняли роль проводников и показывали американцам короткий и быстрый путь через буш. Юный Джеймс, или Джимми, как его звали тогда, как и другие мальчуганы, стремился познакомиться с иностранцами. У них имелись говорящие коробочки и журналы с иллюстрациями. Джимми, который слышал ранее о холодных странах, где жили белые люди, был поражен тем, что их женщины носили еще меньше одежды, чем обитательницы Соломоновых островов. Вместе с друзьями он участвовал в странном времяпрепровождении, предполагавшем запихивание в рот плоских белых пластинок или розовых кубиков. Подражая приезжим, они жевали их, пытаясь одновременно издавать членораздельные звуки. Все это изумляло тихих и зачастую робких островитян, которые с удивлением взирали на этих странных белых, столь отличавшихся от английских колониалистов.

— А кое-кто из американцев был чернокожим, как ты и я. Черные ребята, — поясняет он Кисточке.

Однако, увы, закуски уже свалили моих спутников, и все трое крепко спят, повернувшись спинами к дереву и раскинув ноги. Впрочем, это не производит никакого впечатления на нашего хозяина, и он невозмутимо продолжает свой рассказ.

Однажды Джимми и молодого американского капрала («Зелень из сержантского состава; похоже, ничего не понимал») отправили на поиски японского летчика, разбившегося у ног каменного великана, чуть выше по склону холма. Как ни странно, им удалось найти его довольно быстро. Летчик был еще жив и висел на стропах своего парашюта, зацепившегося за ветви деревьев. Американец приказал японцу немедленно спуститься вниз, но бедняга при всем своем желании не мог это сделать.

«Черт побери!» — выругался американец и за отсутствием каких бы то ни было идей приказал Джимми стрелять. Тот отказался и после некоторого препирательства — «Сам стреляй» — «Нет, ты стреляй» — признался, что в его винтовке нет пуль. Ему никто не показывал, как надо ее заряжать. Наконец, преодолев смятение, юный американец решил сделать предупредительный выстрел в воздух. Он достал свой пистолет и выстрелил, ни во что конкретно не целясь. Лес вздрогнул от гулкого звука, и целая колония гигантских летучих мышей, сорвавшись с места, устремилась с шумом на поиски более безопасного места для своей сиесты.

Когда американец и Джимми открыли глаза, японец продолжал висеть, с несчастным видом глядя вниз. Зажав одно ухо, американец вновь нажал на курок. Пытаясь уклониться от пуль, которые, по мнению японца, были направлены именно в него, он начал с бешеной скоростью вращать ногами, как велосипедист на Тур-де-Франс.

Вследствие этих телодвижений пленник отцепился от ветки и, будто какаду, спиралью слетел вниз, приземлившись непосредственно на Джимми и капрала, которые, пытаясь избежать этого, бросились друг к другу и столкнулись лбами. Все трое потеряли сознание, а Вуни еще и глаз. И несмотря на все усилия хирурга в американском военно-полевом госпитале, спасти его не удалось.

— Они оба приезжали навестить меня в прошлом году. Всё это время мы не теряли связи друг с другом. Конечно, они уже постарели… наверное, виделись в последний раз, — добавляет он, вытирая слезящийся глаз, и умолкает.

— Да… спасибо за рассказ. Потрясающая история. Очень интересно. — Я действительно настолько захвачен его повествованием, что позабыл о времени. Солнце уже поднялось в зените, и надо переходить к делу: — А нельзя ли теперь поговорить о цыплятах?

— Конечно. А что именно тебя интересует?

— Ну, мы с друзьями… — Я украдкой смотрю на тихо похрапывающего Кисточку. Парни тоже спят, растянувшись на земле. — Мы бы хотели приобрести куриный корм и несколько однодневных цыплят.

— Никаких проблем, — задумчиво отвечает Вуни, — никаких проблем.

Он встает, берет поднос и медленно поднимается по лестнице в дом.

Замечательно. Все оказывается проще, чем я предполагал. Вероятно, нам даже сегодня удастся забрать их, вот только держать их пока негде. Но я не сомневался, что эту проблему мы как-нибудь разрешим. Скажем, на пару дней можно выдать по дюжине каждому семейству. Хотя нет, это не слишком практично. Мысли мои метались. Но что-нибудь мы наверняка придумаем.