Океан. Выпуск 2 - [124]

Мне недавно пришлось видеть в Ленинграде замечательную постановку в театре имени Пушкина — «Оптимистическую трагедию» Всеволода Вишневского. Играли ее прекрасные артисты. Но как только поднялся занавес и открылась сцена первого действия, я невольно посмотрел на зал, потому что столько широко раскрытых молодых взоров было направлено на сцену, с ожиданием, с растерянностью даже. Что им показывают? Это флот в революции, эта краса и гордость? Не может быть. А на сцене жила бурная эпоха, правдиво жила, сильно, романтично, оглушая, поражая, вызывая на размышления, радуя высотой своих требований, ростом людей, подлинным героизмом.

В своих пьесах и сценариях Всеволод Вишневский с большой силой разрешил драматургическими приемами тему побеждающей социалистической революции на флоте.

Можно только пожалеть, что ярко начатый роман талантливого Леонида Соболева «Капитальный ремонт» не имел продолжения. Если бы он довел его до конца, мы бы увидели изображенные уверенным пером картины войны на Балтике 1914—1918 годов и победу революции. Новиков-Прибой, оставивший нам знаменитую «Цусиму», не дал большого произведения о флоте в гражданскую войну.

Я уж не говорю о разных очерках и маленьких рассказах многих авторов, затерявшихся на страницах старого комплекта журнала «ЛОКАФ».

Есть книги о море, созданные игрой сильного воображения. В них все вымышлено, но этот вымысел увлекает читателя. Есть книги смешанного характера, где подлинные истории дополнены вымыслом. И даже трудно определить, чего больше. Есть книги документального плана, написанные так скучно, что даже большой факт не звучит, задушенный ненужными деталями. Но есть книги, в которых отсутствует игра воображения, они на грани воспоминаний; кажется, что в них герои носят подлинные фамилии, но эти книги хорошо передают дух, и цвет, и голос эпохи. Они правдивы и скромны, но люди в них видны во весь рост, и это русские люди, показанные в решающие годы своей жизни.

К таким книгам относятся и произведения Сергея Колбасьева.

Как правдивый свидетель исторических событий, как участник гражданской войны, Колбасьев ведет вас на палубу революционных кораблей, в кубрики, где гремят страсти, в кают-компании, где строевые командиры, верные Советской власти, сидят рядом с завтрашними предателями, склонившись над картой, ведут вас в бой, который дают английским новым мониторам речные ветхие кораблики красной эскадры, показывает ночные поиски, тревоги, походы.

Он выводит перед нами своих сверстников по корпусу и их нелегкую жизнь в первые дни на красных кораблях. Им надо быть примером для команд в боевой обстановке, понимать, что революция совершилась бесповоротно. Иной из них, как молодой офицер Овцын, спросит, говоря о матросах, которые кажутся ему занимающимися только митингами и разговорами: «Всякие земельные вопросы и восьмичасовой день. Какая же тут служба? И потом: оказывается, что мы с тобой сволочи. Как же нам после этого ими командовать?» Овцын недоумевает, сложная обстановка корабля пугает его. Первое время, когда на флоте выступали эсеры и анархисты, эта обстановка была еще сложней.

Эту сложность испытал и такой честный офицер Октябрьской революции, как Бахметьев, который должен был по приказу реакционного начальника арестовать большевика, человека, которому он симпатизировал, которого знал как прекрасного знатока минного дела, человека, который только что спас его самого при взрыве миноносца.

Но вступавшие на честный путь служения революционной родине такие командиры, как Бахметьев — минный офицер на «Джигите», Сейберт — судовой минер, командир «Джигита» Константинов, Гриша Болотов, уже не испугаются трудностей службы и будут исполнять свой долг, не жалея жизни.

Они нашли общий язык, они накрепко сдружились с моряками-большевиками, и эти большевики являются для них примером нового отношения между командой и командиром, нового понимания того, что происходит в мире.

Старший минер унтер-офицер Семен Плетнев, который из старшины-минера становится командующим флотилией на реке и после гражданской войны — командиром дивизии, так же как комиссар Федор Ярошенко, как рулевой старшина Павел Ситников, артиллерист Лайцен, — люди нового, победившего мира, организаторы, строители Красного Флота.

Их не обманешь, их не запугаешь. Сейчас, когда вспоминаются те годы, кажется совершенно необыкновенным, как русские люди смело, уверенно, самозабвенно шли на самые небывалые трудности, преодолевали страшные преграды, осиливали сильнейших врагов, подымали дух у слабых, вдохновляли храбрейших.

Казалось, что в любом случае, на севере или на юге, крепко вооруженные корабли белых или интервентов всегда одержат верх над красными кораблями, не сравнимыми с ними по силе вооружения, по уходу, по тоннажу.

И, однако, мы видим, как сражаются умело, стойко, умно красные моряки, как они одерживают победу, как они заставляют врага отступить. И, руководя боевым духом этих храбрых людей, предводительствуемых офицерами-патриотами, большевики-комиссары воспитывают в походах и сражениях новый личный состав, умело цементируя отношения между командирами и командой.