Океан вне закона. Работорговля, пиратство и контрабанда в нейтральных водах - [168]
К 2016 г. противостояние между «Морским дозором» и японцами вышло за рамки испытания нервов и столкновения взаимоисключающих идеологий. Эффектные битвы в Антарктике заставили многих людей задуматься о судьбе океана.
Если никто не способен контролировать исполнение законов о борьбе с промыслом китов и стычки в антарктических водах, то что будет, если какие-то страны или компании начнут самовольно добывать полезные ископаемые или сбрасывать отходы? Если незаконные действия наподобие удобрения морских вод железом у берегов Канады назовут «исследованиями», разрешит ли их мировое сообщество? А если наблюдение за исполнением законов будет предоставлено добровольцам или таким самозваным поборникам справедливости, как «Морской дозор», и эти группы не справятся с взятыми на себя обязанностями – не превратятся ли полюса Земли в ничейные зоны, не знающие законов, никем не управляемые и при этом являющиеся объектами всеобщих притязаний?
«Морской дозор» овладел искусством оборачивать любые споры в свою пользу так, что эта организация обычно предстает в выгодном свете. Я старался заглянуть за завесу искусной риторики и просчитанных трогательных заявлений и напоминал себе, что критики организации приводили серьезные аргументы, обвиняя защитников морей в ханжестве, саморекламе и нежелании вникать в нюансы. Однако я тоже поддался обаянию положительного образа борцов на природу. Готов признать, что мои репортажи о кругосветных морских погонях «дозоровцев» по сути рассказывали о бегстве из обыденного серого мира, в котором я обретаюсь и который не раз упоминал на страницах этой книги.
Существующие морские законы зачастую невнятны, противоречивы и трудноисполнимы. К тому же в юридическом регулировании человеческой жизни в условиях моря есть масса пробелов в самых, казалось бы, важных местах. По этой причине в океане так часто совершаются преступления – действовать вне рамок закона и тем более при полном его отсутствии гораздо легче. Погони «Морского дозора» не утверждали закон, а были прямым насилием. «Консервный нож», которым крушили преследуемые суда, символизировал отношение «дозоровцев» к морскому праву и их решимость перекраивать законы по своему усмотрению. «Морской дозор» видел себя в роли шерифа океанских просторов и, как ни относись к его идеологии, не скрывал своих намерений. Собирая материал для этой книги, я обычно сталкивался с людьми, старательно маскировавшими свои цели. «Дозоровцы» вели себя иначе.
Казалось, что добыча китов логично завершает мои исследования беззаконного океана. В 1975 г. Гринпис начал свою первую кампанию против охоты на китообразных, и лозунг «Спасем китов» стал громким призывом к охране моря, набатным звоном, извещавшим о том, что не все ладно за дальним горизонтом. Однако, несмотря на ограничение китобойного промысла, он по-прежнему идет в международных водах, подчас, как в случае с «Ниссин-мару», маскируясь под научные исследования и являя собой отголосок той эпохи, когда океан рассматривался как неисчерпаемая кладовая божественных даров человечеству.
Люди охотятся на китов с незапамятных времен, но очень многое, касающееся современных методов, используемых на «Ниссин-мару» для добычи и разделки китов, покрыто тайной. То немногое, что нам известно, получено усилиями британца Марка Вотьера, первого и единственного иностранного журналиста, которому удалось участвовать в походе японских китобоев. В промысловый сезон 1992–1993 гг. Институт исследования китов разрешил ему снимать в течение пяти месяцев все, что он захочет, за исключением «неприглядных» сцен, которые могли бы произойти на борту[355].
Для поисков добычи китобои используют множество источников информации: опубликованные исследования маршрутов миграции китов, данные спутниковых маячков, которые крепили на гигантах океана, карты скоплений криля, являющихся кормовыми угодьями усатых китов, интернет-сайты, собирающие наблюдения любителей, и показания бортовых гидролокаторов китобойных судов. Роль авангарда разведки выполняют разведывательные суда, сопровождающие «Ниссин-мару».
В тот год в присутствии Вотьера было добыто 30 китов. Видеоматериалы свидетельствуют, что загарпуненных животных вытаскивали из воды еще живыми, а когда кит оказывался на палубе «Ниссин-мару», начиналось то, что на жаргоне китобоев называется «добиванием». Толпа китобоев окружала все еще бьющегося гиганта, и один из них подвергал его мощному удару электрического тока, который должен был убить добычу. Затем тушу измеряли и тут же начинали рубить громадными тесаками, скорее похожими на мечи, извлекая куски ворвани и нужные органы. Все остальное нарезалось на куски размером с человеческое туловище, которые по конвейеру доставлялись на нижнюю палубу, где их разделывали на более мелкие куски и замораживали. Во время разделки уборщики непрерывно сгоняли швабрами с палубы кровь. Бывали дни, когда плавбаза перерабатывала до двух дюжин китов за сутки.
