Океан. Черные крылья печали - [56]

Медленно-медленно взгляд Леопольдо начал спускаться по колонке с рейсами. Вдруг замер, не в силах оторваться от двух букв и пяти цифр, означавших номер рейса. Этот номер он даже уже спросонья сможет назвать безошибочно. АА 00200. Третья горизонтальная колонка сверху. Взгляд Леопольдо пополз вправо.

– Тебя не должно быть на этом рейсе, малышка. Не должно. Я не хочу этого, – Леопольдо чувствовал, как его охватывает нервная дрожь. Чем ближе взгляд находился к колонке со временем вылета, тем сильнее его начинало трясти. Предчувствие чего-то неотвратимого и ужасного заставило его сердце пуститься в галоп, а кровь запульсировать в висках.

– О нет, – простонал Леопольдо, когда увидел, что худшие его опасения сбылись. В колонке напротив номера рейса виднелось время вылета – 12:25, а чуть дальше дни вылета – понедельник, пятница и… и воскресенье.

Будто не желая верить глазам, Леопольдо навел курсор на номер рейса. В новом окне отобразились детали рейса. Рейс номер АА 00200 американских авиалиний. Дни вылета: понедельник, пятница, воскресенье. Время вылета: 12:25. Длительность полета: около девяти часов.

– Ангелика, нет, – Леопольдо почувствовал, как земля начала уходить из-под ног. – Милая.

Леопольдо опустился на кровать, так как ноги отказывались держать его тело. Сердце словно кто вспорол острым ножом, и кровь сильными толчками хлынула из раны, стуча в висках. Он до последнего отказывался верить, что его любимая летела тем злополучным рейсом, на том злополучном самолете. Но правда оказалась сильнее иллюзии. Голодным хищником набросилась она на его измученное переживаниями и тоской сознание, вонзила острые клыки в его любящее сердце и принялась рвать его на части.

Леопольдо застонал, повалился на кровать и зарыдал.

Глава 3

Когда Ангелика проснулась в следующий раз, боль все еще была здесь и, похоже, никуда не собиралась убираться; растеклась по всему телу и напоминала о себе монотонным, настойчивым жжением и редким покалыванием. Волнение за бортом лодки уменьшилось, но небо было все таким же хмурым и сердитым. Ветер продолжал носиться над водной поверхностью, заставляя волны дыбиться и взбрыкивать, словно мустанг с лассо на шее. Прошел небольшой дождь, и теперь одеяло, в которое куталась Ангелика, спасаясь от предрассветного холода, не вызывало у нее ничего кроме омерзения. Мокрое и липкое, как паутина, оно опутывало ее подрагивающее от холода тело. Не раз Ангелике хотелось отбросить его подальше, но желание хоть как-то уберечься от холода не позволяло ей сделать это. Только вот мокрое одеяло мало спасало от вездесущего холода, наоборот, ей казалось, что под одеялом ей холоднее, чем без него. И, тем не менее, продолжала кутаться в одеяло, словно в надежде, что тепло ее тела высушит одеяло, и через мгновение-другое оно будет таким же теплым, как и раньше.

Но как часто бывает там, где есть место для одной беды, всегда найдется место и для другой. От постоянных, ни на миг не прекращающихся покачиваний лодки на волнах, у Ангелики развилась морская болезнь. Головокружение, тошнота, слабость в теле. Она боялась, что ее в любую минуту может вырвать, поэтому свернулась калачиком у борта лодки, закрыла глаза, да так и лежала, думая о родителях и Леопольдо. Надеялась когда-нибудь их снова увидеть. Конечно, если спасатели обнаружат их лодку.

Краем уха Ангелика слушала разговоры других выживших. Алессандро и Эбигейл, так звали молодую американку с темными волосами и приметной грудью, выступали переводчиками, так как знали и итальянский, и английский языки. Остальные пассажиры лодки, а это американцы Кирк, Стивен, Дуглас и итальянцы синьор Дорети, синьора Полетте и Винченцо, оказались сильны только в родных языках.

Слушая разговоры, Ангелика узнала кое-что о других пассажирах лодки. Так, красавчик Кирк был бизнесменом. У него была своя компания, которая занималась поставкой алкогольных напитков, в частности вина, из Европы в Америку. В Италию он как раз и летел, чтобы заключить сделку на поставку партии вина в Америку с одной известной итальянской компанией, производителем вина. Кирк был не женат, но, как поняла Ангелика из разговора, не был и холост. А вот у Стивена, в отличие от Кирка, была семья, правда, он и старше был Кирка лет на пятнадцать. На вид Кирку было чуть больше тридцати, Стивену же можно было дать все сорок пять. Стивен был ученым, биологом. В Италию летал по приглашению друга-итальянца, так же бывшего ученым, чтобы прочесть лекции в Миланском университете и Университете Тор Вергата в Риме. А вот темнокожий Дуглас не был ни ученым, как Стивен, ни бизнесменом, как Кирк. По его словам он был архитектором. В Италию он ездил в отпуск. В отличие от Кирка Дуглас успел побывать в браке, но, в отличие от Стивена, сохранить брак не сумел или не захотел. Ангелика так и не поняла, впрочем, разбираться с этим вопросом не собиралась, хватало собственных забот.

По поводу Эбигейл Ангелика узнала, что та была студенткой, а посещение Италии было ее давней мечтой. Но, как заметила девушка, если бы она знала, что ее мечта окажется сопряжена со смертью, ни за что бы не села в самолет, летящий в Италию. Подобное говорила и синьора Полетте, правда о самолете, летящем в Америку. Если бы знала, что ее ждет, держалась бы от аэропортов как можно дальше. Для синьоры Полетте это был ее первый полет. За всю свою жизнь, а это неполных пятьдесят пять лет, она ни разу не покидала Италию. Поездка в Америку была вызвана простым интересом. Много слышала об этой удивительной стране, а теперь вот появилось желание ее увидеть. С огорчением синьора Полетте констатировала, что лучше бы и дальше ее не видела. Мысленно даже Ангелика была с ней согласна. Лежа под мокрым одеялом на жалкой посудине посреди океана, ощущая кожей лица холод ветра, а губами соленую воду, Ангелика мечтала не об Америке, а о родной, теплой и солнечной Италии.