Окаянная Русь - [27]

   — Скажи дворовым, чтобы его вывели, — распорядился Василий Васильевич.

Василий взобрался на стену, окружавшую медвежий двор, и стал наблюдать.

Скоро послышался рёв, кандальное бренчание цепей, и в тесный дворик вышел его обитатель — огромный косматый медведь. Он передвигался на задних лапах, слегка покачиваясь из стороны в сторону, видно, привык бродить так по лесу, где чувствовал себя хозяином. Медведь не озирался, он не привык делать этого у себя в дремучей чаще. На первый взгляд он казался добродушным, сразу потянулся мордой к угощению, которое оставили для него в углу. Мясо было свежее, а медведь голоден. Пускай же князь разглядит его получше. Когда зверь показывал свои желтоватые клыки, раздирая лосиную тушу, становилось ясно: добродушный вид его обманчив. Князь видел перед собой бойца хищного и опасного. Медведь такой же князь у себя в лесу, как и он сам в своём уделе.

Зверь рвал тушу острыми зубами так легко, как если бы это была тонкая парча. Он глотал мясо огромными кусками и никак не мог насытиться. Князь невольно залюбовался медведем. Красив! Василию вспомнился отец, который любил медвежью забаву и один на один, потехи ради, выходил на медведя. А сам бы он мог осилить вот этого князя леса?

Медведь меж тем наелся лосиного мяса и сытно рыгнул. Он не обращал внимания на дворовую челядь, к которой привык, не слышал бестолковых распоряжений Прошки, не примечал самого великого князя. Медведь оттащил остатки туши в угол двора и когтистой лапой стал присыпать её песком.

Прошка присел рядом с государем и негромко сказал:

   — Медведи всегда так: сначала поедят, потом остатки туши землицей присыпят. С душком зверь любит, когда запашок пойдёт, тогда и доест.

Закопал медведь остатки туши, потянулся сладко и, не обращая внимания на крики зрителей, улёгся спать.

   — Скажи дворовым, что я на медведя выйду. Да рогатину мне батюшкину принеси.

   — Государь, одумайся! Зверь-то матёрый! Не каждый медвежатник на такую махину пойдёт!

   — Я приказал рогатину батюшкину принести! — рассердился Василий.

   — Что же ты с ним поделаешь! — хлопнул себя по бокам рында. — Несу, государь.

Василий Васильевич сошёл со стены. Только железные прутья отделяли его от медведя. «Пришёл час, чтобы испытать себя. Если одолею медведя, значит, прочие недруги не страшны, — думал князь, — ежели не одолею, стало быть, и великокняжеский стол не по чину. Пусть тогда на княжении Юрий Дмитриевич сидит честно».

Зверь, увидев князя, сделал навстречу первый неторопливый шаг, оскалился, показывая жёлтые клыки.

   — Рогатина, князь! — тронул за плечо Василия Васильевича Прошка.

Василий ухватил крепкое древко. Остриё заточено (любил Василий Дмитриевич, чтоб в порядке было оружие), только самый его кончик слегка надломлен. Вошла, видно, рогатина под ребро вот такого же зверя да там и обломилась.

   — Открывай! — распорядился князь. — И чтобы никто ко мне не входил. Пусть это будет Божий суд!

   — Как же, государь, неужто ты думаешь, что посмею оставить тебя?!

   — Войдёшь... до смерти запорю, холоп!.. Если жить останусь... — осатанел великий князь.

   — Ну что ты будешь делать с государем! — опешил Прошка, но дверь отворил, и она тяжело заскрипела, впуская Василия во двор к медведю.

Василий вошёл уверенно, так боец ступает на поле брани, — рогатина наперевес. Вот и встретились два князя: один лесной, другой коломенский. И каждый в своём уделе велик и не знает равного. Не часто можно увидеть князей, встречающихся в таком поединке, и этот бой должен выявить первого.

Маленьким показался Василий Васильевич в сравнении с медведем. Прошка Пришелец перекрестился и тихо сказал челяди, которая понабежала со всего двора смотреть поединок:

   — Авось одолеет великий князь зверя. Сегодня день для ведьм тяжёлый, нечистая сила отходит.

Василий Васильевич наступал на зверя смело: переложил рогатину с левой руки в правую и остановился, поджидая медведя. Видно, посчитал он постыдным убивать зверя, не ожидающего удара. Пусть разъярится, а уж потом...

Медведь как будто не торопился: присел и совсем по-собачьи почесал ухо. Развернулся и зевнул сладко, показывая чёрную пасть. Один прыжок отделял медведя от великого князя. Вот сейчас бы зверя рогатиной в шею ударить, и закончится бой. Но разве лёгкой победы жаждет Василий Васильевич? Никто не видел, как быстро шевелились его губы, он читал молитву во спасение.

Медведь — боец искусный: ухо правое рваное, огромный багровый рубец на боку уже начал зарастать шерстью. Василий Васильевич, чувствуя за спиной беспокойные взгляды челяди, обернулся, и в это мгновение медведь распрямился, в прыжке пытаясь достать великого князя. Ахнули дворовые люди. Василий едва успел подставить рогатину под брюхо медведю. Древко не выдержало многопудовой тяжести, сломалось, разрывая зверю внутренности. Заревел медведь и, раскинув лапы, пошёл на князя. А Василий Васильевич уже и меч достал и точным движением, будто всю жизнь только и делал, что хаживал на медведя, распорол ему горло. Медведь дёрнулся раз, шевельнулся другой и затих навсегда, разбрызгивая кровавую пену на мелкий дворовый песок.