Окаянная душа - [68]

«Однако Лаус не так уж плох, — озадаченно размышлял Курт, открывая перед Эни калитку. — Совсем не похож на сестру. — При мысли о Зарине в юноше зародилось раздражение. — Все. Пора завершать эти опасные игры и решать проблемы на нейтральной территории, а не пытаться сунуться прямо в сердце вражеского логова!»…

Едва за гостями закрылась дверь, Лауса приперли к стенке.

— Какого. Черта. Ты. Их. Впустил?! — Зарина негодующе четко произнесла каждое слово.

— Они же твои одноклассники. — Лаус со спокойным видом позволил сестре вцепиться в лямки своей майки, которые она практически сгребла в клубок.

— Они нудные приставалы, от которых меня уже тошнит!

Лаус улыбнулся, глядя сверху вниз на трясущуюся от злости Зарину. От его улыбки она поперхнулась, фыркнула, выпустила из рук ткань его майки и зашагала вверх по лестнице. Лаус посмотрел ей вслед и, грустно вздохнув, начал прикрывать занавеску на ближайшем от двери окне. Какое-то движение снаружи привлекло его внимание. Он замер, следя за разворачивающейся на улице сценой. Через пару секунд Лаус наконец задернул занавеску и нахмурился.

Нет, он не скажет Зарине, что видел, как тетя Мэй пригласила ее одноклассников к себе домой. Ведь она не станет рассказывать им лишнего? Или станет?

* * *

Вначале Эни решила, что перед ней какой-то необычный ветвистый куст, но потом куст заговорил человеческим голосом, и девушка взвизгнула, правда не так громко, как обычно. К ней тут же подлетел Курт и загородил ее собой, так и не поняв, отчего ее нужно защищать.

— Простите, детишки, я не хотела вас пугать. — В голосе «куста» тоже слышен был испуг, поэтому Эни быстро успокоилась. А когда открылась калитка и из темноты выплыла человеческая фигура, расслабился и Курт.

«Кустом» оказалась женщина лет сорока. От ее глаз и губ пробегали сеточки морщинок, а на щеке выделялось коричневатое родимое пятно, напоминающее деформированную пиковую масть в картах. Ее светлые пушистые волосы, чередующиеся с седыми прядями, были заплетены в высокую прическу, оканчивающуюся на затылке култышкой такого размера, что казалось, будто ей сзади прикрепили огромное сердечко из седых локонов. Женщина куталась в длинную вязаную кофту и переминалась с ноги на ногу. Эни поежилась, заметив, что на ногах женщины только тапочки. Видимо, она очень спешила, когда выбегала из дома.

— А вы знакомые Лауса? — Женщина быстренько оглядела ребят с ног до головы.

— Мы одноклассники Зарины, — поправила ее Эни, послушно помня предыдущий полученный урок с названными «друзьями».

— Неужели? — В глазах странной дамы сверкнула радость.

— А вы?.. — Курт выразительно кивнул в сторону дома Эштель. — Хорошо их знаете?

Женщина улыбнулась. Эни очень понравилась ее улыбка. Такая добрая и искренняя.

— Конечно. Я их тетя, Мэй Дарлин. Можете называть меня просто тетя Мэй.

Эни и Курт, забыв о манерах, во все глаза уставились на женщину, отчего та немного смутилась.

— Э, Курт Тирнан. — Юноша первый опомнился и протянул руку для приветствия. Мэй с благодарностью пожала ее. Эни тоже представилась и получила в ответ приятную улыбку.

— Честно говоря, я хотела бы перемолвиться с вами парочкой словечками. — Тетя Мэй махнула рукой куда-то во тьму. — Не уделите мне чуть-чуть внимания, ребята?

Эни и Курт переглянулись. У обоих взыграло любопытство, а шестое чувство твердило, что их ждет нечто интересное.

— Конечно, без проблем, — ответила за них обоих Эни и потянула Курта за собой. Они вошли вслед за женщиной в тот самый ухоженный сад, что понравился Курту больше сада Эштель. Так значит, это их тетя живет по соседству!

Убранство дома резко бросилось в глаза по контрасту с обстановкой жилища брата и сестры Эштель. В доме тети также была гостиная с диваном и креслами, но от кухни и коридора она отделялась дверью с красивыми ажурными стеклами. Кроме того, в каждом углу стоял столик с декоративными вазочками или фигурками, шкафы с книгами, на стенах висели картины с пейзажами, а полы застилали тонкие мягкие коврики, напомнившие Курту «ковровую страсть» их директора Карпатова. В целом атмосфера дышала уютом, и юноша задумчиво прокручивал в памяти их посещение дома Эштель. Там не было никаких ковров и картин, лишь голые полы и стены. В доме, несомненно, было чисто, но все казалось каким-то необжитым, словно Зарина и Лаус не считали этот дом своей «крепостью», а пользовались им лишь как местом для ночевки. Как будто в любую секунду они могли собрать вещи и сорваться с места.

— Присаживайтесь, — тетя Мэй кивнула на диванчик. На этот раз зрение не обмануло их, и диван оказался таким же мягким, каким выглядел на самом деле. — Чаю?

Курт вежливо отказался, а вот Эни на удивление легко согласилась. Она даже не отказалась от бутербродов с ветчиной, хотя с подачи гостеприимного Лауса успела слопать целых два куска лимонного пирога.

Тетя Мэй сидела напротив них в кресле, нервно крутя в руках свою чашку. Курту, несмотря на протесты, она все-таки налила чай, и тот, сдержанно поблагодарив, хлебнул смесь. Чай оказался ужасным, — не в пример совершенству, сваренному Лаусом буквально пятнадцать минут назад. Однако Курт сделал над собой усилие и не поморщился.