Окаянная душа - [119]

— Корми Суслика шоколадками, — распорядилась Зарина, пробегая рядом с замершим Куртом. — Ее котелок варит отличный идейный супчик.

Эни горделиво выпятила нижнюю губу, а Курт закатил глаза.

— Так, ща будем ковырять. — Зарина держала в руках длинную деревянную доску, которую откопала в нижних ящиках шкафа у противоположной стены.

— НЕ НАДО КОВЫРЯТЬ! — запаниковала Люсиль, не имея возможности увидеть, что планируют сделать с ней люди, оставшиеся снаружи.

— Надо, надо, — уверила ее Зарина, хищно улыбаясь. — Торчащий из шкафа зад не способствует созданию рабочей атмосферы.

— МАМОЧКИ!!! — возопила Люсиль, слыша в интонациях Эштель маньячный подтекст.

— Это же мои слова! — возмутилась Эни, но ее возмущение потонуло в оре паникующей Люсиль и адских завываниях Зарины, которая приближалась к шкафу с доской наперевес.

Курт с мученическим видом закрыл глаза и взмолился про себя, чтобы летние каникулы наступили как можно быстрее.

* * *

Обеденный перерыв проходил в безостановочном жужжании. Каждый хотел обсудить последние новости и каждый же норовил втиснуть в рассказ новые невероятные подробности.

— Болтают, что, когда она ударила, у Люсиль в голове что-то хрустнуло!

— Да она ей челюсть выбила!

— А я слышал, как стукнулся об пол ее зуб мудрости!

— Кость вошла в мозг!

Курт наблюдал, как при последнем высказывании челюсть Эни поползла вниз. Юноша окинул скептическим взглядом сидящих за соседним столиком ребят из параллельного класса. Они бурно обсуждали минувшее событие, словно депутаты, мусолящие очередной законопроект.

— Ты слышал?! — Эни возмущенно стукнула ладонью об стол, отчего мутный пластиковый стаканчик с чаем, секунду назад поставленный Куртом на шероховатую поверхность, подпрыгнул.

— Слухами земля полнится, — пожал плечами юноша, раздумывая, расстроился бы он, если бы стаканчик все-таки упал, а чай разлился? Или нет? Скорее нет, чем да. Пить каждый день эту дрянь было пыткой.

— Они выставляют Зарину каким-то монстром!

— Эштель и без их помощи каждый день выставляет себя монстром, — невозмутимо заметил Курт, отодвигая от себя чай. — Если бы она не вела себя так, как ведет, то у окружающих не было бы мотива, а также вдохновения раздувать эту новость. Они лишь усиливают то, что уже наличествует.

— Это неправильно, — пробурчала Эни.

— Нам ли судить о правильности. — Курт покачал головой. — Кстати, если бы ты не объявила во всеуслышание, что синяк ты заработала, поскользнувшись в туалете на мокром полу, вся бы школа говорила, что им тебя наградила Эштель.

— Зарина никогда бы так не поступила!

— Не знаю, не знаю, — засомневался Курт, бросая недовольные взгляды на галдящих ребят.

В этот момент в двери столовой появилась Зарина, и весь шум мгновенно отрубился. Сотни глаз с благоговейным ужасом следили за тем, как девочка пересекает помещение, направляясь к столу Тирнана и Каели.

— Ты все-таки поведешь ее к директору? — шепотом спросила Эни у Курта, пригнувшись к столу.

— Придется, — тихо ответил юноша. — Карпатову доложили об инциденте с Люсиль, и мне нужно как-то отчитаться перед ним.

Зарина, не дойдя до их стола, остановилась и выжидающе уставилась на Курта. Тот кивнул ей, и она, молча развернувшись, пошла к выходу. Юноша хотел последовать за ней, но Эни остановила его, схватив за руку.

— Защити ее перед Карпатовым.

Курт изумленно взглянул в глаза Эни.

— С какой стати я должен выгораживать эту девку?!

— Мы ее соратники! — отчаянно прошептала девушка, крепко сжимая руку Курта.

— Эни… — Юноша с секунду смотрел в умоляющие янтарные глаза, а потом мягко снял ее пальцы со своей руки.

Зарина Эштель ждала Курта в коридоре, прислонившись к стене кремового оттенка.

— Я задержана? — поинтересовалась она, томно поиграв бровями.

— Несомненно.

— Ура, арестуйте меня, дяденька полицейский! — Зарина с готовностью сунула Курту свои запястья.

Юноша раздраженно отпихнул ее от себя. От медленно вскипающей злобы его дыхание сбилось. Наверное, пыхтя, как сломанный паровоз, он не очень походил на борца со школьными беспорядками и подростковым хулиганством. И почему рядом с Эштель он постоянно теряет часть своей презентабельности?

— Тебе обязательно паясничать? — спросил он, стараясь, чтобы это прозвучало грубо. — Ситуация серьезная, между прочим!

— И что за ситуация?

— Тебя ведут к директору! Ты нанесла вред одной из учениц.

«Ну, вреда почти не было, — мысленно поправил себя Курт. — Но дело от этого лучше не становится».

— Эй, ты, по-моему, запамятовал о моей безмерной любви к двуногим шмакодявкам, — подмигнула ему девочка.

— Ты запихнула ее в шкаф!

— Любя! — заверила его Зарина, кивая своему отражению в зеркале, мимо которого они проходили, в подкреплении своих же слов.

Курт недоверчиво глянул на ее отражение. Ему показалось, что даже отражение отдельно от хозяйки насмехается над ним.

— Знаешь, Барон, я вообще любвеобильный индивид. Люблю людишек и так, и сяк. Короче, мир во всем мире! — ухмыльнулась Зарина.

— Мы не на конкурсе «Мисс Вселенная», чтобы раскидываться пафосными речами, — проворчал Курт. — Не могла бы ты хотя бы изобразить, что ощущаешь вину?

Зарина перестала улыбаться.

— Поверь, я только тем и занимаюсь, что что-то изображаю, — глухо сообщила девочка.