Охваченные страстью - [26]

– Вы можете когда угодно давать мне советы насчет моих детей, – заверил он ее охрипшим от волнения голосом. – И можете трогать меня, когда захотите. Мне приятны ваши прикосновения.

Он легко, без нажима, опустил руки ей на бедра. Прикосновение было нежным, и Эрика понимала, что он всего лишь испытывает ее без намерения к чему-то принудить. Стоит ей отступить на шаг и смерить его высокомерным взглядом, как ситуация войдет в норму. Маккалем рассмеется, быть может, извинится, и все будет отлично. Но Эрика, видимо, не могла поступить как надо. Ноги ее не слушались, дыхание и речь не подчинялись ее воле.

– Вы знаете, что вы восхитительная девушка? – бормотал Дэниел взволнованно. – Появились неизвестно откуда с этими вашими прелестными губками.

– Прелестными губками?

Маккалем кивнул.

– Я не мог выбросить их из головы, все гадал, каковы они на вкус.

Он наклонил голову и коснулся губ Эрики своими – раз, а потом другой, затем наклонил голову набок совсем по-петушиному и уставился на Эрику своими невероятными синими глазищами.

Она понимала, что он ожидает ее протеста. Он снова искал ключ для себя в ее реакции, но никакой реакции не было – только парализующее все прочие чувства любопытство: что еще он осмелится сделать. Долгие секунды, полные смущения и предвкушения, они стояли рядом и ждали, пока у Маккалема не кончилось терпение. Он крепко обнял Эрику и прижал к себе.

Она услышала собственное «Ах!» – скорее восторженное, чем возмущенное. Маккалем прильнул губами к ее губам и своим поцелуем приобщил к радости восхитительного наслаждения, о котором она мечтала дольше, чем хотела бы признать. О, если бы Джек целовал ее так, если бы! Но он никогда даже близко не подходил ни к чему подобному. Потому что, как он говорил всегда, оберегает ее. Но теперь, в тумане головокружительного удовольствия, которое искусно доставил ей Дэниел, Эрика вдруг решила, что «оберегать» – всего лишь слово-ширма, прикрывающая отсутствие желания.

Требовательные и властные руки Маккалема словно бы знали, как ласкать по-особому каждый дюйм ее жаждущего любви тела. Когда он коснулся ее шеи, Эрика с неожиданной для себя страстностью ответила на его поцелуи.

«Как ты можешь позволять это? – вяло спрашивала она себя. – Как мог Джек допустить такое?»

Джек Райерсон, разумеется, давно прочитал ее записку и знал, что Эрике предстоит остаться один на один с шалым морским капитаном, но до сих пор не удосужился приехать за ней. Если его не беспокоит, что капитан может заключить ее в объятия, трогать языком ее губы, ласкать ее грудь, то и ей незачем волноваться.

Она положила руку на грудь Маккалему, но не затем, чтобы оттолкнуть его, – так соблазнительно было ощутить ладонью гладкие мускулы, покрытые жестким ковром курчавых волос. Ей хотелось прижаться к нему всей грудью, но правая рука Маккалема по-прежнему касалась ее груди, а левой он обхватил ее пониже спины и держал крепко. Эрика обняла его за шею и повернула лицо в сторону, чтобы сделать глоток воздуха. Теперь пусть он снова целует ее – она, по крайней мере, может дышать.

Эрика не знала, что увидели горящие глаза капитана в ее взгляде, но, должно быть, он прочитал в нем разрешение, потому что улыбнулся победной улыбкой и тесно прижал бедра к телу Эрики с таким сладострастием, что это ее неожиданно отрезвило и вернуло к реальности.

Собрав все силы, она высвободилась и воскликнула:

– Вы не должны, капитан! Вы не должны делать это!

В глазах у него промелькнуло разочарование, но руки были так нежны, когда он снова привлек Эрику к себе. Потом он целовал ее бережно и упоительно, и эта дивная, соблазнительная ласка почти покорила ее. Однако не могло быть сомнений в том, чего он хочет, и Эрика уперлась руками ему в грудь и оттолкнула изо всех сил, несмотря на призывы собственного тела отдаться порыву желания.

Капитан глубоко вздохнул, а потом усмехнулся, будто знал заранее, что она воспротивится его атаке.

– Итак? – произнес он с явной насмешкой. – Джек до сих пор не имел чести?

– Чести? – Эрика невольно прижала ладонь ко рту, сообразив, на что он намекает, и наградила Маккалема убийственным взглядом. – Разумеется, нет!

– Чего же он ждет?

– С какой стати вы решили, что я намерена обсуждать это с вами?

– Вы предпочли бы заниматься этим со мной? – Он рассмеялся, глядя на ее перепуганное лицо. – Как я уже говорил, вы очаровательная девушка.

– Молчите! Дайте мне подумать!

– Я вовсе не хочу, чтобы вы думали! – возразил капитан и снова потянулся к ней.

– Отстаньте! И ради Бога, возьмите это! – Эрика стянула с себя его рубашку и сунула ему в руки. – Оденьтесь, прошу вас.

Она ждала, что он наденет рубашку, но он сосредоточился совсем на другом. Он разглядывал ее в тонкой ночной рубашке, и Эрика почти слышала, как он перечисляет те части ее тела, которых касался. Или, быть может, воображает себе те, которых он едва не коснулся. Униженная и оскорбленная, Эрика выкрикнула:

– Это все бренди!

Повернулась и припустила бегом по песку к сравнительной безопасности своей комнаты, зажав руками уши, чтобы не слышать несущегося ей вслед хриплого смеха капитана.