Охранитель - [81]

Так что идти на открытое сотрудничество с либералами против власти Рогозин не мог не только по объективным, но и по сугубо конъюнктурным соображениям. А тут еще органичная «Родине» тема национализма, как ясно доказывали политконсультанты и социологи, оказалась весьма электоральной. Какая там еще «социал-демократия», какие либералы? Очистим Москву от мусора!

Кремль считал допустимым и даже желательным прохождение «Родиной» 10-процентного барьера или занятие ею второго места без прохождения барьера (в этом случае партии по закону тоже полагаются мандаты). Дескать, пусть у Лужкова будет оппозиция в Мосгордуме, она может пригодиться. Между тем националистическая кампания родинцев спровоцировала в целом выгодные для них публичные дискуссии о миграции, актуальность которых усугубили широко освещавшиеся СМИ ноябрьские бунты во Франции. Возникла угроза, что партия Рогозина получит как минимум 12–14 процентов, а скорее всего, даже больше.

Какие последствия это бы имело? Политическая капитализация «Родины» выросла бы, и одновременно эта партия стала бы более «интересной» бизнес-эмиграции и, может быть, даже отдельным зарубежным структурам, правительственным и неправительственным (не зацикленным на «демократии»). В конце концов, хоть Рогозин и не послушался, вместо социал-демократии выбрал «фашизм», но зато у него есть шансы на победу в 2007-м, в отличие от всех касьяновых — рыжковых — каспаровых. Таким образом, победа «Родины» в Москве (а второе место с результатом более 12 процентов — это победа для нее, даже с учетом того, что в 2003-м блок «Родина» собрал 15,3 процента) укрепила бы и амбиции Рогозина (он немедленно забыл бы обо всех предвыборных договоренностях с Кремлем), и желание известных персонажей попробовать устроить «майдан» в 2007 году. А учитывая, что его лозунги в такой ситуации непременно оказались бы преимущественно «красно-коричневыми», мы могли бы получить Киев, и Бишкек, и Париж «в одном флаконе»…

Я отнюдь не настаиваю, что все было бы именно так. Но к чему было искушать судьбу?

Лучше пусть Рогозин вопит про украденную победу (при том, что в штабе «Родины», как ни странно, в нее верили отнюдь не все), про то, что партия отомстит за обиду и месть будет страшна. Лучше, повторяю, чем если бы он, распушив хвост, посылая и Лужкова, и Кремль, хвастал, что опять всех сделал, что уж если Москву «поднял», то и всю Россию «поднимет» запросто. Победа и рассказы о несбывшемся — это вещи разные.

Известно, что список «Родины» сняли по указанию Лужкова, ненавидящего Рогозина еще с 1999 года (тот тогда в угоду Кремлю вывел свой КРО из «Отечества») и не желавшего видеть в парламенте ни его людей, ни вообще какую-либо неконтролируемую оппозицию. Администрация президента, понятное дело, изначально была против — это тоже известно. Почему же тогда Верховный суд подтвердил позицию Мосгорсуда? Все понимали, что снятие списка привлекло к «Родине» дополнительное внимание электората, дополнительные симпатии, а значит восстановление чревато еще более высоким результатом, чем прогнозировался до снятия (чуть ли не 20 процентов). Со всеми вытекающими последствиями. К тому же Рогозин уж слишком заигрался с «фашизмом» и заступничество за него означало по факту поддержку «фашистов». Да и с Лужковым, пусть он и набеспредельничал, открыто ссориться не захотели.

На самом деле уже не важно, почему сделали то, что сделали. Важно, что сделали правильно.

2

Теперь собственно о результатах выборов. Сразу напомню, что Мосгордума впервые избиралась по смешанной системе (прежде использовалась только мажоритарная) и по воле Лужкова был установлен предельный 10-процентный проходной барьер и не разрешено голосование против всех — мэр не хотел никаких сюрпризов.

Явка составила 34,75 процента, что, конечно, немного. Но, впрочем, московские власти и не старались ее поднять. 5,4 процента бюллетеней были испорчены. Можно предположить, что их большая часть изначально предназначалась «Родине» и кандидату «против всех».

Партия власти собрала 47,2 процента по общегородскому округу и взяла все одномандатные округа. Все совершенно закономерно, иного никто не ожидал. Единороссы были обязаны не просто победить, а существенно превзойти собственный результат 2003 года — 34,4 процента. И они его превзошли аж на 12,8 процента.

Конечно, федеральная и московская политическая машина поработали на славу, но списывать этот действительно крупный успех на один лишь административный ресурс, по-моему, неправильно. Ясно, что много голосов принесло включение в список «паровозом» популярного Лужкова. К тому же очевидно, что число сознательных лоялистов в последние годы увеличилось и, ставя крестик в бюллетене за «Единую Россию», многие избиратели на самом деле голосовали не за эту партию, не за Платонова с Метельским и даже не за Лужкова, а за стабильность.

Однако главные победители, конечно, коммунисты. В 2003-м, напомню, они собрали 7,7 процента. А сейчас все 16,7. Много. К тому же прежде коммунисты никогда в Мосгордуму не попадали (Лужков не пускал). Впрочем, это довольно специфическая победа. Безусловно, за эти два года КПРФ поднарастила собственный электорат. Но ни в коем случае не на 9 процентов (тем более в Москве!), что бы сейчас Зюганов с Мельниковым ни рассказывали. Очевидно, что 5–6 процентов голосов, отданных за КПРФ, — это голоса Рогозина. Хотя и без них коммунисты бы попали в столичный парламент, заняв третье место после «Единой России» и «Родины».